Казна Кальвадоса (СИ)

         Когда Борису вставили эспераль,  мир  для него изменился. Он смотрел в зеркало на себя, согнутого над кушеткой в процедурной, и не узнавал. Нет, он не прежний. Врач и медсестра, колдовавшие у его ягодиц, посмеивались. Борис слышал смех изменённым ревербератором. Белые огромные таблетки выглядывали из разреза. Хотелось расковырять рану ногтями, выбросить инородные тела вон. Они меняли жизнь.  Они превращали врачей в чертей ада. Запах спирта, некогда божественно приятный, распространившись от ватки, приложенной к лигатуре, ударил в нос, едва не удушив. Иприт и хлор пахнут приятнее, подумал Борис. Отрекшись от удовольствий, он разбито сидел на кушетке.

- Пойдём, человек! – сказала Анжела.

         Закинув руку Бориса на плечо, она поволокла его в палату, как раненого с поля боя. Борис уткнулся носом Анжеле за ухо, учуял запах резеды и чихнул.  В духах присутствовал спирт, непереносимый теперь для Бориса.

- Духи учуял, мальчик? – участливо спросила опытная Анжела.- Ничего. Терпи.

         Борис уронил тело на койку, продолжительно лежал без движения, пялясь в пунцовый разбухший нос сопящего соседа напротив.  Краски мира померкли. Неразличимая ранее гамма запахов, подавляемая спиртным, остро раздражала обоняние. Борис чувстствовал запах пластмассы от стакана на тумбочке, выветренные пары лимонада, витавшие в комнате, носки сопалатника, сушившиеся на батарее.

         Стараясь не разбудить товарища, в наркодиспансере была пора дневного отдыха – «тихий час», Борис открыл тумбочку, извлёк электрощётку, отправился чистить зубы не к раковине в палате, а в просторную гигиеническую комнату, расположенную у выхода из отделения. Борис волочил ноги, прихрамывал. Таблетки, распихнутые врачом в мышцах ягодиц, давали знать на каждом шагу. Борис чувствовал, точно ему выстрелили в ногу. « Опять задели седалищный нерв, сволочи», - утомлённо, не находя сил злиться, подумал Борис. Шаркающий звук его тапочек гулко раздавался в пустом коридоре. Больные отдыхали. Врачи ушли в ординаторскую, медсёстры – в сестринскую.

         В гигиенической комнате Борис подключил электрощётку к сети, выдавил зубную пасту. Он надеялся её запахом отбить другие неприятно дурманящие ароматы. Случилось наоборот. В зубной пасте содержался спирт, и Бориса замутило. Он опёрся о раковину, чтобы не упасть, и тут ощутил, как его обхватили сзади.

         Борис успел заглянуть в зеркало. За спиной стояли два человека в белых халатах, шапочках, марлевых повязках, похожие на хирургов. Тот, что крупнее, жевал конфету. Карамель делали на спирту. Через повязку Борис унюхал запах, ослабевшая голова его закружилась, ноги подкосились.

         Неизвестные загнули Борису руки к лопаткам. Выворачивая до боли кисти, они поочерёдно шипели:

 - Какое второе сообщение?

- О чём вы?! Я ничего не знаю, - недоумевал Борис.

- Болван, если жить хочешь, перескажи второе сообщение, и мы тебя отпустим, - ворчал мелкий лже-врач, поглядывая на дверь. В «тихий час» в отделении мало ходили, но мало ли что!

- Даю тест, - сказал крупный лже-врач.- Пересказывай первое сообщение.

         Оба лже-врача говорили с сильным акцентом.

         Жевавший конфету расцепил пальцы Бориса, вытащил продолжавшую работать электрозубочистку, ловко набросил на неё конфетную фольгу, извлечённую из кармана. Зубочистка заискрила. Лже-врач направил её в рот Борису, сжавшему зубы. Если бы захотел, сейчас он был не способен заговорить.

- Излагай второе сообщение! – настаивал Крупный.

- Засунь ему зубочистку в другое место, - порекомендовал Мелкий.

         Он дёрнул штаны Бориса вниз. Они не подавались. Мелкий запустил руку, пытаясь расстегнуть ремень.

         Борис изо всех  сил выворачивался.  Его бесило непонимание требований напавших. Дали бы ясность, сопротивление обрело бы смысл. Борис понимал: агрессоры либо не врачи, либо не из его отделения.  В наркодиспансере подобных он не встречал.

         Борис стоял на мокром полу. Искрившая зубочистка тронула щёку. Сеть перемкнуло.  Ток через Бориса устремился в воду. Его трехонуло, ударило и лже-врачей, но меньше. Борис повалился на кафель.

- Сильно ты его,- осудил Мелкий.

- Издержки мастерства, - Крупный опустил зубочистку в раковину.- От него мы всё равно ничего не добились бы. Грузи!

         Крупный пододвинул прислонённую к стене каталку. Бориса небрежно загрузили на неё, прикрыли с глазами простынёй.

         Бориса везли по больничному коридору. Через оглушённое сознание до него донеслись фразы из кабинета групповой психотерапии.

- Я не пью… Я не пью…- пел разноголосый хор.

         Медсестра Анжела вышла из процедурной со шприцами.

- Что такое? – заметила она каталку.

- Труп, - взял ответственность Мелкий.

- Наш? – спросила Анжела.

- Ваш. Косоглазов, - ответил Крупный.

- Куда его?

- В морг.

- Ох, ты! – Анжела преградила дорогу. Её грубо отодвинули. Анжела понеслась к ординаторской.

         Лже-врачи опустили каталку на лифте к автостоянке. Прильнувший к окнам медперсонал мог наблюдать «мерседес» с дипломатическими номерами, на бешеной скорости удалявшийся от диспансера.