Казна Кальвадоса (СИ)

         Половинки черепа удалось склеить не сразу. Клею требовалось подсохнуть. Четверть часа дети смотрели на пульсировавший мозг, опустошённую бутылку кальвадоса, выпачканные в крови чипы, лежавшие на краю стола.  Зубчики черепа вошли друг в друга. Полли ниткой сшила кожу. Оставалось привести Кальвадоса в чувство. Он лежал без движения, поверхностно дыша. Как вывести его из болевого шока никто не знал.

         Дети сняли наручники, распутали простыни. Кальвадос пошевелил ногой, просыпаясь. Губы его тронула счастливая, безмятежная улыбка. Он знал, цель всей жизни близка.

         Ослабевшего Кальвадоса дети вывели на порог дома. Он глубоко вздыхал полной грудью, улыбался солнечному дню, наблюдал стаи пёстрых птиц, носившихся над сельвой. Краснопопые макаки, облюбовавшие крышу особняка, вызвали у него умиление.  Зелёные какаду и малиновые неразлучники, перекликавшие дурными голосами, забавляли, как ребёнка. Бывший хирург Витя, а теперь оруженосец, нёс за Кальвадосом зажатые в кулак чипы.

         На короткое время Витя оставил Кальвадоса, поднялся наверх посмотреть, не стоит ли компьютер на прежнем месте, нельзя ли немедленно считать информацию. Зал второго этажа открывал картину разрушения. Люди Родригеса не только вынесли всё ценное, но и поломали столы, стулья, выбили стёкла. Причиной скорее была не плановая операция, а перепитая кашаса.

         Витя сбежал вниз. Кальвадос сидел в середине лесопилки.  Рядом кудахтала Полли, не зная, что с ним делать. Кальвадос нуждался в уходе. Надеяться на его помощь в освобождении взрослых казалось бессмысленным.

         За стеной послышался шум подъезжающей машины. Дети схватили Кальвадоса, потащили в дом. Калитка щёлкнула, и забытый голос позвал Витю по-русски:

- Витя, вы здесь?

         Витя подпрыгнул:

- Дядя Валера!

         Тени  скользнули за забором . Во двор входили Данила Евгеньевич, Скакунов и переодевшиеся в цивильное клоуны. Одинаково одетые в серые с крупной клеткой костюмы, мужчины  смахивали на похоронную команду. Мальвина и Рита в белых блузках и оранжевых юбках - на двух плакальщиц.  Ничто не говорило о прежней работе клоунов, разве что периодически  непроизвольно принимаемое дурацкое выражение лица и чересчур живая мимика. Заметив детей, клоуны, как по команде, надели красные круглые носы на резинках, готовые смешить.  Инстинкт чудачества не оставлял профессионалов.

- Вот мы и встретились! -  сказал Степанов, обнимая Витю.

- Вы так долго…- теребила Степанова за штанину и плакала Полли.

- Кто такие? – спросил Витя про сурово стоящих Скакунова и Данилу Евгеньевича.

         У Скакунова на темечке громоздилось блеклое сомбреро. Грудь облекала индейская хламида в бусах, задешево приобретённая на асунсьонской барахолке. Данила Евгеньевич потел в джинсовой паре.

- Это мои начальники,- представил Степанов.- Сотрудники милиции. А вот,  цюрихские клоуны, они случайно в джунглях. Их ваш брат прислал, - Степанов обратился к Кальвадосу.

         Тот безучастно молчал, впав в известное Степанову по Москве каталептическое состояние.

- Что с ним?

- Мы ему только что операцию сделали, - пояснила Полли.

- Вот чипы,- показал Витя.- Они у него  в голове были. Теперь мы точно знаем, где сокровища.

- Как же я сразу не догадался!- хлопнул себя по лбу Степанов.- Чтобы не достались Родригесу, брат Кальвадоса запихнул ему чипы в голову. Потом            отправил в Москву. Остальное придумал.

- О каких сокровищах тут идёт речь? – серьёзно спросил Скакунов, от которого хранили тайну. Данила Евгеньевич грыз ногти,  подсчитывая увеличенное количество дольщиков. Клоуны тоже прислушались.

         За воротами загудел автомобильный клаксон.

- Кто там? – спросила Полли.

- Это Педро… Педро! Педро! Иди сюда! – позвал Степанов.

         Во двор с важной физиономией вошёл Педро. На его похудевших бёдрах топорщились бежевые шорты, поддерживаемые подтяжкой с крупной пуговицей  на животе. На груди вздувалась голубая сорочка.

- Где ты пропадал, старик? – хлопнул его Витя по животу.

         Педро посторонился:

- Глупый вопрос. Как будто ты не знаешь! На твоих глазах меня похитили обезьяны. Я провёл у ревунов два месяца.

- Педро, хватит хвастаться! – остановила Полли.

- Рассказывай, что у вас произошло, - попросил Витю Степанов.

         Педро подошёл к утомлённому Кальвадосу, дёрнул его за рукав.

- Дед! Дед!

         Кальвадос молчал.

         Клоуны уселись в опилки кружком. Витя встал по-центру, готовясь повествовать.

         Выходило так: после отъезда Степанова баронесса выдала команде металлоискатели и велела прочёсывать местность в поисках золота. Однако окружающая местность оказалась настолько переполненной посторонним металлом, что звенел каждый камень. Потом появились люди Родригеса. Родригес объявил, что его терпение лопнуло, баронессу он больше не боится, у него появилась надёжная поддержка в правительстве. Чтобы не мешали работать, дословные слова Родригеса, он вынужден посторонних золотоискателей интернировать. Мужчины пытались организовать сопротивление. Силы оказались неравными.  Охранники Родригеса скрутили путешественников, поместили в барак, в лагере тут недалеко.  Недавно Родригес получил новые сведения от приехавших, женщины и двух мужчин…