Казна Кальвадоса (СИ)

- Боцман, Капитан и злючка Эстер, мучавшая меня на корабле, - подсказала Полли.

         Степанов и так понял.

- … поиски сместились, но опять проходят рядом. Поэтому лучше не шуметь, иначе можно оказаться в бараке вместе с остальными.

- Будем освобождать! – решительно заявил Степанов.

         Скакунов и Данила Евгеньевич одобрительно промолчали.

         Скакунов умело перевязал Кальвадосу голову бинтами из автомобильной аптечки. Из-за предупреждения Вити микроавтобус, на котором прибыла компания, загнали на лесопилку. Дальше отправились пешком.

                                                           17

         У входа в лес дорогу отряду пересекло стадо лам, сопровождаемое пастухом верхом на рыжей низкорослой лошади. Полли побежала к ламам. Она трепала, гладила ворсистую, спадающую до колен шерсть животных. Ламы тыкались холодными носами в ладони девочки, фыркали, тихо блеяли. Полли уже приходилось путешествовать в обществе  нежных животных. Полли спросила про известного ей погонщика из Анд. Пастух ничего про него не знал. Путешественники двинулись дальше, а седой латиноамериканский дед поднял в  знак почтения шляпу.

         Добравшись до высокого расщеплённого дерева, путешественники остановились. Теперь требовалась особая осторожность, легко было нарваться на засаду. Тогда новая группа составила бы сообщество старой, пополнив ряды пленников.  Люди Родригеса обладали хладнокровием и выдержкой. За любым кустом мог таиться лазутчик или случайный свидетель.

         Степанов, Данила Евгеньевич и Скакунов залезли на дерево, с которого открывался вид на лагерь. Охранники мирно дремали в плетёных креслах , потягивая вино и куря сигары. Бультерьер Родригеса, скаля зубы, прыгал перед клеткой с дикой кошкой, спускаемой ночью на цепи.

         Долговязый охранник прошёл к вагончику, вошёл внутрь. Вскоре он появился с автоматической винтовкой в руках.  Два его товарища подошли ближе, рассматривая игравшее на солнце оружие. Наши наблюдатели догадались, в вагончике – арсенал.

         Кальвадос сидел внизу в развилке корней. Надоедливые москиты липли к его лицу. Кальвадос отгонял насекомых веткой. Заметив, что ему лучше, Степанов не утерпел, спросил:

- Господин Кальвадос, не обессудьте, раскройте  секрет, когда были вы, а когда ваш двойник.

         Кальвадос вздохнул:

- Брат мне доверил тайну, оперативным путём  в лейкербадской клинике запрятав чипы глубоко в мозг. Люди Родригеса, охотившиеся за сокровищами, догадывались, что я  храню тайну, но не знали, в какой форме. Они надеялись заполучить чипы, спрятанные в мексиканских сентаво. Но там содержалась отвлекающая часть информации. Как живой очевидец, посвящённый в тёмные замыслы Родригеса, я был не нужен, поэтому меня неоднократно пытались устранить. Гибли невинные, похожие на меня люди, как помните, в самолёте. В дальнейшем Родригес изменил приказ. Он распорядился похитить меня для пыток. На пляже Рио меня похитили, увезя на лодке. Меня пытали. Богу  известно , как мне удалось бежать от похитителей. Когда вас допрашивали в полицейском участке, в кустах вы видели меня с дуэньей, помощницей баронессы Галль. Я предлагал раскрыться, взять вас в сообщники. Дуэнья выступала против, руководствуясь соображениями  баронессы, нашей давней сторонницы. Вы видели спор… За обладание мною боролась ещё одна преступная группировка. После её кровавой перестрелки с людьми Родригеса на меня случайно набрёл ваш товарищ Володя, возвращавшийся с Огненной Земли. А вот после падения с водопада меня подменили. В мой дом вошёл двойник. Славный мальчик Витя предположил подмену, заметив срезанные лейблы.  Родригес смог найти похожего человека и нарядить в похожую одежду. Не составляло труда изготовить лейкербадские этикетки, но никто не помнил точно, как они выглядят. Свою одежду я сбросил в водах Игуасу , выбираясь на берег. Полковник спешил. Полагаясь на вашу невнимательность, Родригес велел не подделывать лейблы. Надо отдать должное чутью московской ищейки и острому глазу русского мальчика. Вы обнаружили срезанные ярлыки, заподозрив неладное… Ночью я вернулся в свой дом. Произошла схватка между мной и напавшим на меня двойником . В ту ночь бушевала буря. Шум схватки вы приняли за шум непогоды. Я победил. Жертвой стал ротвейлер Хуаниты, задушенный людьми Родригеса,  стремившимися проникнуть в дом и завладеть сентаво  с чипом, хранившимся у вас в тумбочке.  Понимая, что мне опасно находиться дома, я изменил план. Переодевшись в костюм двойника,  изгнанного мною голым пинками в дождь, я ввёл себе специальный препарат,  симулирующий летаргический сон, который вы приняли за смерть. Меня похоронили. Ночью на кладбище я выбил ногами крышку гроба, едва не скончавшись по-настоящему от удушья. Спасла меня не исключительно решимость. Враги рыли мне навстречу. Горько признать, но без них я бы не выбрался. Меня ждали новые пытки и новый побег…

          Кальвадос считал небезопасным проникать в лагерь при свете дня. Ждали вечера.