Казни Дьявольского Акра

– Он вам ничего не сделает! Прекратить панику! – скомандовал чей-то голос, но было, увы, слишком поздно.

Это вам не битком набитый зал – все кинулись врассыпную в поисках укрытия. В давке меня швырнули на Нур, и мы оба рухнули на землю, но прежде чем нас успели затоптать, Бронвин выудила нас из-под ног толпы и закинула на плечо вместе с Клэр и Оливией.

– Что же мне делать? – завывал Каул. – Делать мне что? Впустите меня! Впустите! Куда бежать? Недоумение! Паника! Ужас!

Раздалась пальба, но это просто американцы стреляли по картинке в небе. Пули воткнулись в зеленое поле вверху и застряли, застыли в воздухе, словно рой замороженных пчел. Люди метались во все стороны, ныряли в первые попавшиеся двери, мчали сломя голову к отдаленным кварталам Акра. Бронвин прокладывала нам путь обратно, к дому, но ухмылка и вопли Каула преследовали нас повсюду – вот ведь вездесущая дрянь!

– Да шучу я, шучу! Люблю, когда мне бросают вызов, – хотя это и не вызов вовсе, а так… – голос гудел, казалось, у меня прямо в ухе. – Другого я и не ожидал от моей милой сестренки и ее отродий. Мы к вам еще не пришли во плоти, уж извините, – мы покамест пары разводим. Зарядочку делаем, тянем свои новорожденные члены.

Чудовищная, оплетенная синими венами древесная ветвь прострелила через все небо и рассыпалась искрами.

– Мы, мы, мы – кто такие эти мы, спрашиваете? У меня, знаете ли, есть друзья. Вот они, со мной, в петле, которую вы, быть может, узнаете.

Рожа исчезла, а вместо нее во всю зеленую ширь раскинулась ужасающая картина. Бронвин бежала, а я завороженно таращился на этот кошмар. Два чудовища напали на дом; дети, вопя, разбегаются. Одно торчит над крышей, голова как у гигантского угря; из спины выпрастываются черные кожистые крылья. Оно рвет дом на куски, вот так вот запросто, когтями: отрывает куски крыши и бросает их в воздух. Другое с виду – как отлитая в человекообразную форму дымящаяся смола. Оно проходит через привязанную к столбу корову, и корова плавится, растекаясь горящей лужей. Угреголовый опускается на одно колено и сгребает крылом пытающегося скрыться ребенка, потом возвращается дальше крушить дом.

– Это петля мисс Цапли! – выдохнула Эмма, бегом поспешая за нами.

– Я ныне – бог! – комментировал кадры голос Каула. – Сии же – мои ангелы! Вам нас не удержать! Мы придем и возьмем, что по праву наше! У нас есть богатые дары, и мы пожалуем их вам, если только вы нам позволите! Отриньте ложных матерей! Отдайте нам ваших имбрин! Верните себе свободу, дети! Верните себе величие!

Картинка снова поменялась на лицо, которое продолжило вещать, сразу напыщенно и агрессивно.

– Свобода от петель! Свобода от ограничений времени, которыми сковали вас на долгие годы женщины-птицы! Тюрьма, застенки, оковы – вот и все, что вы знали в этой жизни! Придите ко мне, и я вас освобожу, дети мои! Придите! Придите!

Угрозы и посулы, ага. Манипуляции и дезинформация.

Фирменный стиль Каула.

Наконец ему надоело, и образ исчез в вихре синих искр, а потом сверху что-то посыпалось. Какая-то новая казнь. А ведь мы уже были почти дома…

Впрочем, тут же стало ясно, что сыпется сверху бумага. На которой что-то напечатано.

Мы уже добежали до крыльца Дома-над-Канавой, где собрались, ожидая нас, остальные. Пыхтя, Бронвин спустила нас со спины на мостовую. Листки бумаги уже покрывали всю землю – не иначе как снег выпал!

– Он ушел? – с надеждой спросила Клэр. – Все уже кончилось?

– Его тут и не было, – буркнула Эмма. – Одна из этих его трансляций, всего-то.

– Если его тут не было, как он устроил дождь из газет?

– Примерно так же, как дожди из пепла и лодыжечных костей, – презрительно пожал плечами Енох.

Надтреснутый голос раскатился над Акром изо всех его многочисленных рупоров.

– Говорит мисс Эсмеральда Шилоклювка. Сохраняйте спокойствие и расходитесь по домам. Одеяло работает на полную мощность. Каул не может до нас добраться. Как и его пусто́ты. Он просто пытается вас напугать.

В динамиках что-то мерзко заскрипело, коротко провыла обратная связь, и голос мисс Шилоклювки вернулся, какой-то более взволнованный.

– И не трогайте газеты. Это очередная пропа…

Щелкнул статический разряд, и колонки заткнулись. Ветер подхватил газеты и надул сугробы вокруг наших ног.

– Пропа… что? – Хью нагнулся и подцепил одну.

– Хью, не смей! – Бронвин попыталась ее выхватить, но он увернулся.

– Пропаганда. – Я тоже взял себе экземпляр. – Господи, вы только посмотрите!

Это и правда была газетная страница. Головой вниз. Я перевернул ее, Оливия и Нур наклонились, чтобы рассмотреть получше. Крупный заголовок во всю шапку орал: «ДВУЛИЧНЫЕ ИМБРИНЫ ЗАКЛЮЧАЮТ ТАЙНЫЙ ДОГОВОР И ОБЕЩАЮТ КЛАНОВЫМ ВОЖДЯМ СВОБОДУ ОТ ПЕТЕЛЬ!»

Я поднял голову: повсюду на улицах стояли странные и читали эти потрясающие новости.

– Это еще не все. – Эмма пригляделась: под заголовком обнаружилась и статья… если ее можно было так назвать.

– Что там пишут? – жадно спросила Бронвин и вдруг смутилась. – Я медленно читаю.

Эмма быстро проглядела материал.