Казнить! Нельзя помиловать! (СИ)

— Лейтенанту стало плохо… — ответил Борисов похоже — сердце… В больничку ему надо, начальник… Помощник обернулся: несколько конвоиров — из старослужащих, кивнуло головами… Помощник замахал рукой водителю трактора с прицепом, подзывая к себе:

— Давай, отцепляй прицеп и вези товарища лейтенанта в лагерь!

— И нашего тоже отправьте — ему грудь придавило бревном… — попросил бригадир. Помощник взорвался:

— А куда я его дену?! В кабине и так места мало!

— Так вы его в прицеп погрузите, да бойца с ним отправьте… — подсказал Борисов. Помощник незамысловато выматерился:

— Умные все вокруг — спасу нет! Какого ж хера вы тогда здесь сидите — раз такие умные! Бригадир промолчал: вопрос не требовал ответа…

Трактор увёз двух пострадавших и погрузка продолжилась: бригадир раскидал по группам оставшихся пятерых из "пострадавшей" бригады — впятером им грузить огромные брёвна было очень тяжело. В конце, "всем миром", загрузят эту злосчастную платформу…

Я отвёл Колюню в сторону и "отвёл душу", высказав ему всё, что я думаю о его умственных способностях и о нём — персонально. Парень посматривал виновато и… — с некоторой долей восхищения… Наконец я выдохся. Николай прошептал виновато:

— Прости Михаил — виноват, не сдержался… Но ты же понимаешь — отца же эта сволочь могла убить! Объяснение у него…

— А нас бы с тобой пристрелили? — выдохнул я… — Ну тебя то — ладно, не велика потеря — одним дураком меньше бы стало! Ну а меня то за что? За компанию?! У Колюни глаза распахнулись от изумления!

— Ну прости… — забубнил он… Я осуждающе покачал головой:

— Вернёмся обратно — больше дел с тобой иметь не буду… Парень побледнел — что снег вокруг и прошептал жалобно:

— Ну Михаил… Ну прости! Больше такого не повториться — клянусь!

На погрузке, тем временем, штабеля брёвен, становились всё меньше… Загруженные брёвна стягивали поверху тросами, чтобы по дороге не высыпались. Паровозик уже прицепился к переднему вагону и стоял, попыхивая клубками белого пара, словно отдуваясь после тяжёлой работы. Издалека раздался паровозный гудок — паровоз ответил ему таким же… Через несколько минут на вторую, маневренную колею, втянулся новый пустой состав. Первый состав был бы готов отправиться, если бы не полу загруженный злосчастный вагон. Бригадир махнул рукой нескольким крупным зекам и вместе с ними закончил погрузку. Паровоз прогудел отправление и гружёный состав медленно отправился в недалёкое путешествие — на станцию Нядом… А второй паровозик потолкал вагоны обратно, чтобы поставить их на первый путь, под погрузку. А бригадир, расстёгивая ширинку на ватных штанах, зашёл за штабель брёвен, справить малую нужду… Ну — может он стеснительный, а может марку начальственную держит. Зашёл за штабель и застыл!

За штабелем стоял его повзрослевший сын с парнем, так и излучавшим силу и власть. Незнакомец приложил палец к губам и поманил бригадира. Тот подошёл на негнущихся ногах, косясь на стоящего рядом с парнем улыбающегося сына. Парень начал негромко:

— Времени у нас мало — так что слушайте молча. Завтра вы пойдёте к начальнику лагеря и скажете ему, что вы хотите изложить в письмах к Ворошилову и товарищу Сталину свои соображения по поводу танкового вооружения. Попросите у него бумаги для написания доклада…

— Я не сотрудничаю с администрацией лагеря! — буркнул бригадир.

— Я сказал — слушать молча! — словно плетью, хлестануло по ушам Борисова. Он молча проглотил резкое одёргивание…

— Напишите и отдадите начальнику лагеря оба доклада: на имя Сталина и Ворошилова… И не тяните — напишите как можно быстрее! Вот это… — парень протянул бригадиру свёрнутый в четверо лист бумаги, вытащенный из внутреннего кармана куртки — вам поможет. Теперь вопрос: вы писали докладную Ворошилову, или только грозились?

— Я написал и отправил докладную товарищу наркому… — недовольно процедил Борисов: так с ним не разговаривали даже урки в лагере… Парень кивнул, не обращая внимание на тон, и добавил:

— Сегодня, после ужина, никого из своих из барака не выпускайте и сами не выходите из барака — будьте все на виду…

— А что будет после… — начал бригадир и осёкся — из-за штабеля брёвен вышел помощник и подозрительно посмотрел на Борисова. Тот улыбнулся миролюбиво в ответ и ухмыльнулся:

— Пальцы, сука — на морозе замёрзли! Чуть в штаны не напрудил!

— Иди давай, руководи погрузкой… — проворчал, теперь уже старший охраны — брёвна сами грузиться не будут!

— Иду старшой… — примирительно ответил бригадир, метнув глазами вправо-влево: парни, стоящие перед ним исчезли, словно их корова языком слизнула! Бригадир прошёл мимо старшего охраны; тот ещё раз внимательно оглядел пространство за штабелем брёвен и не увидев ничего подозрительного, пошёл за бригадиром… Он уже ушёл за брёвна, когда раздался негромкий облегчённый вздох… А с другой стороны гигантской поленницы, замёрзшие руки зеков уже вцепились в первые брёвна штабеля, чтобы загрузить их на платформы и отправить на станцию, где такие же бедолаги перегрузят их уже на стандартные платформы. Которые разъедутся в пункты назначения…