Казтабан

Я смотрел на окружавших меня людей и, казалось, видел сквозь мутную толщу веков наш долгий общий путь: как изящными узорами сакского звериного стиля мы выражали своё преклонение перед мощью природы; как верхом на конях пронзали своими воинственными гуннскими армиями тугой ветер степи; как во времена тюркских каганатов мы, широко раскинув руки, подобно птицам, раскрывающим крылья, встречали рассветы с молитвами Вечному Синему Небу; как налегке кочевали, следуя тропами бессмертных в нашей памяти предков; как расширяли свои знания и, осваивая новые умения, строили прекрасные торговые города на Великом Шёлковом пути. Передо мной сияло величие Орды и судьбоносное объединение Казахского ханства; с замирающим сердцем я наблюдал, как мы бок о бок защищаем свои земли от разрушительных нашествий джунгар, и ликовал при виде великих ханов, являвшихся моему взору; я чувствовал, как в череде объединений и развалов, в смешении культур и в делении территорий, преодолевая перипетии времён и сложности государственных преобразований, через голод и войны, потери и перестройки мы всё-таки сохранили свой Дух и потому пришли к заветной звезде Независимости, чтобы теперь, спустя ещё два с половиной десятка лет, вот так стоять у священного холма, не видя различий между нашими религиями, этносами, семьями, душами… чтобы снова быть единым народом.

Перешагивая через ручей, я подал руку бабушке, шедшей следом, и она осыпала меня благословениями. Я подставил ей локоть и улыбнулся. Эта жизнь – и есть моё благословение.

Глава 12. Тілек

Первая часть экспедиции, на восток от Актау, была окончена, теперь предстояло исследовать северную сторону Мангыстау. Несколько дней мы добиралась к месту, которое называют Жыгылган[38], и представшая взору картина оказалась не похожей ни на что из того, что мне пока доводилось видеть.

Дорога привела нас к краю колоссальной котловины на берегу Каспийского моря. Я сверился по карте – разница высот между кромкой воды и тем местом, где мы стояли, достигала ста пятидесяти метров. Внизу был настоящий бардак: обломки каменной плиты, рухнувшей в доисторические времена, вперемешку с землёй усеивали пространство необъятного и далёкого дна. Скалы достигали высоты пятиэтажного дома, но сверху казались мелким беспорядочным крошевом. Старик Каспий невозмутимо накатывал на берег свои седые волны.

– Тлек, а ты знаешь, что Каспий на самом деле не море, а солёное озеро?

Узнав, что я живу в Алматы и впервые оказался на Мангышлаке, участники экспедиции стали часто рассказывать мне о своих краях, и я был им за это очень благодарен. Ко мне подошёл Дима.

– Слышал. А тут правда водятся тюлени?

Мне всегда было сложно ассоциировать этих животных с Казахстаном.

– Говорят. Причём если и водятся, то именно здесь, – Дима указал рукой на северо-запад. – Вон там как раз, видишь, Тюленьи острова? Но я сам ни разу не видел. А вот фламинго и их перьев тут предостаточно.

Вдоволь наснимав пейзажи, которые всё равно ни одна фотография не в силах достоверно передать, мы по разбитой дороге спустились вниз, чтобы установить лагерь.

Я сразу бросился к морю. Его невероятная мощь и ультрамариновый цвет тянули меня, как невидимый магнит. Ледяная вода казалось плотной, словно гель. Она перемещалась огромными пластами и иногда по каменным расколам заползала очень глубоко на сушу, оседая и согреваясь там в небольших скалистых бассейнах.

Жыгылган вряд ли сумели бы оценить люди, страдающие герпетофобией[39]. Змеи тут были повсюду. Они струились по прибрежным плитам; словно сговорившись, большими группами уходили в море за добычей; с недовольным шипением расползались при приближении человека. В большинстве своём это были водяные ужи всех размеров – от детёнышей, которых легко было перепутать со шнурками, до взрослых особей, толщиной в человеческую руку. Пару раз в кустах мне удалось углядеть и другие виды змей, более опасных, но и более осторожных, а потому быстро исчезающих в каменных щелях задолго до моего приближения.

Труднее всего было девчонкам – поначалу многие просто отказывались открывать двери. Но даже смирившись и выйдя из спасительных машин, они не могли сдержать своих чувств, и лагерь периодически оглашали пронзительные визги, когда очередная чешуйчатая молния проскальзывала слишком близко.

За долгое время у меня наконец появилась возможность побыть один на один с природой. В бесконечных лабиринтах Жыгылгана все участники экспедиции могли свободно гулять, не встречаясь и не боясь заблудиться: море на севере и старый маяк на востоке служили удобными ориентирами для выхода на дорогу, ведущую к лагерю.

Впереди было два дня, и я уже укладывал в рюкзак технику, когда выяснилось, что две канистры с водой треснули по пути и теперь нужно где-то наполнять запасные. Из водителей в лагере оставался только я, мобильная связь не работала, и где найти пресный источник, было пока непонятно. Я загрузил пустые канистры в багажник и отправился на поиски кого-нибудь из местных.