Кейджера Гора (ЛП)

Этим утром она, входя в мои покои, снова обнаружила меня спящей в ногах постели. Хотя обычно, рано утром, я успевала откатиться на другое место, прежде, чем появлялась она.

- Я не знаю, что не так со мной, - за завтраком призналась я ей, не выдержав, ибо отчаянно нуждалась в ком-то, с кем можно было бы поговорить по душам. - Я иногда чувствую себя настолько пустой, настолько несчастным, настолько неудовлетворённой, бессмысленной, беспокойной.

- Да, Госпожа, - почтительно, отозвалась рабыня.

- Но я никак не могу понять, что происходит со мной, - пожаловалась я ей.

- Да, Госпожа.

- Зато Ты, - заметила я, - с другой стороны, кажешься всегда довольной и безмятежной, и даже удовлетворённой и счастливой.

- Возможно, Госпожа, - улыбнулась Сьюзан.

- Так, что не так со мной? Ты знаешь? – отчаянно спросила я.

- Ваши симптомы ясны для меня, Госпожа, - кивнула она.

- Ох, говори же? – нетерпеливо попросила я.

- Я видела, как подобное происходило со многими женщинами.

- Просто, скажи мне, что не так со мной? – уже начиная раздражаться, велела я.

- Я предпочла бы не говорить, - вздохнула девушка.

- Говори! – уже потребовала я.

- Я должна сказать это Госпоже? – спросила она.

- Да! – почти закричала я.

- Госпожа нуждается в Господине, - заявила Сьюзан.

- Убирайся, - закричала я на рабыню, взлетая на ноги, и пинком, отбрасывая маленький столик в сторону. – Вон отсюда! Прочь!

Испуганная девушка выбежала из комнаты.

Я зарыдала, и, разбрасывая вещи, подбежала к стене, и заколотила по ней кулаками, крича:

- Нет! Это глупо, глупо! Она врёт, врёт, врёт, Она врё-о-о-от!

Прошло немало времени прежде, чем я, наконец, смогла успокоиться до состояния, чтобы помыться и привести себя в порядок, и подготовиться идти с Дразусом Рэнциусом на вершину городской стен, как мы и запланировали, чтобы насладиться видом окрестностей. Я помнила, что первоначально он не хотел вести меня туда, но затем, неожиданно для меня, согласился, и даже сам предложил.

- Конечно, я – крупнее, чем Сьюзан, - едко заметила я Дразусу Рэнциусу, стоя на стене. - Я выше, грудь у меня больше, а бедра шире.

- Эти параметры - равнозначны, и даже могли бы несколько увеличить Вашу цену, - пояснил мужчина.

- Я презираю рабынь, - нервно сказала я. - Я презираю их.

- Это вполне соответствует Вашему положению, - согласился он.

Я вновь посмотрела поверх стены.

Насколько же рада я была тому, что была свободна! Как ужасно, насколько ужасно, было бы, окажись я здесь рабыней!

- Леди Шейла плачет? – спросил Дразус, по видимому заметив блеснувшие в моих глазах слёзы.

- Нет! – отмахнулась я, пытаясь не показать своей слабости.

Я боролась с дикой потребностью, растущей во мне, казалось всплывшей из самых тёмных глубин моего сердца, с нуждой, которая требовала от меня капитулировать, подчиниться и любить, всецело, не сдерживаясь, отдавая всё, не прося ничего. Какой поверхностной, внезапно, показалась мне сейчас моя склонность к эгоизму и себялюбию. Откуда могли появиться во мне эти странные и столь ошеломительные эмоции, спрашивала я себя. Конечно, они, напугали меня, ибо во всём казались полностью противоречащими тем рефлексам, что выработались во мне Земле, под действием общественного мнения. Я боялась, что источник этих чувств мог находиться только глубоко в тайниках моего собственного характера.

Я промокнула слёзы, выступившие в моих глазах уголком вуали.

- Я не плачу. Это всё ветер, - сказала я и, обернувшись назад, лицом к городу, добавила, - Так будет лучше.

Теперь тарны, восседавшие на их насестах, оказались по левую руку от меня.

Я смотрела на крыши Корцируса. Между крышами выделялась зелень деревьев, можно было различить театры и стадион. Как прекрасно смотрелся дворец с этого места! Я смогла различить, некоторые из садов, и крышу библиотеки на прямом как стрела проспекте Ификратеса.

- Как же прекрасен наш Корцирус! - восхищённо выдохнула я.

- Да, - признал Дразус Рэнциус, вслед за мной повернувшись к городу лицом.

Я полюбила гореанский мир, хотя я и считала его во многом довольно пугающим, прежде всего, потому что здесь было разрешено женское рабство.

Я всё не могла решить для себя, была ли Сьюзан права, и может быть, я действительно нуждалась в господине? Но едва подумав об этом, я гнала от себя прочь эти абсурдные мысли.

Я не была покорной, пресмыкающейся рабыней, женщиной, на чьё горло надели ошейник, и кому остаётся только надеяться, что некое животное могло бы счесть разумным бросить ей корку хлеба. Я была совершенно другой. Я женщина с Земли! Я гордая и свободная! Действительно, на этой планете мне даже выпала удача наслаждался особо высоким статусом, одной среди тысяч других моих порабощенных сестёр влачащих жалкое существование, в городе расстилающемся под моими ногами. Я была Татрикс этого города! Я смотрела вниз, со стены, поверх множества крыш Корцируса.