Кекс в большом городе

Я повнимательней присмотрелась к Луизе, вначале она показалась мне пятидесятилетней, потом, в процессе разговора, рассмотрев как следует свою собеседницу, я опустила планку возраста до сорока, затем снизила до тридцати, но сейчас, услышав вскрик «вау», сообразила: передо мной совсем молодая женщина. Просто Луиза одета в мешковатую кофту серо-буро-малинового оттенка и юбку, которая хорошо подойдет для пенсионерки. Никакой косметики на лице у нее нет, волосы длинные, но это не красивые локоны с аккуратно подстриженными концами, а лохматые пряди, почти никогда не бывавшие в руках парикмахера. Еще девушку сильно старит кисло-обиженное выражение лица, рот с опущенными уголками и низко нависающие над глазами брови, никогда не знавшие пинцета. Луиза явно не красавица, у нее серо-желтый цвет лица, невыразительные блекло-голубые глаза с редкими ресницами, тонкие губы. По улицам Москвы толпами ходят особы, коим Господь не отсыпал красоты, но хитрые женщины ловко научились пользоваться косметикой.

Если Луиза положит на лицо тональный крем, возьмет тушь, тени, губную помаду, то в конечном итоге появится вполне нормальная мордашка, но девушка не желает приукрашиваться и ходит страшилищем.

– Получается, что все их теперь мое! – воскликнула Луиза. – Квартира, дача, мебель, машина. Вау! Супер!

– Тебе не жаль Ереминых? – удивилась я.

Луиза спохватилось, прикусила язык, но потом сказала:

– Послушай, помоги мне!

– Но вряд ли я сумею дать взаймы большую сумму, впрочем, сто долларов выделить могу, – осторожно пообещала я.

– Не надо, – отмахнулась Луиза, – просто проводи меня.

– Куда?

– На квартиру к Наташке.

– Зачем?

– Андрей дома в сейфе кучу денег держит, – рассмеялась Луиза, – конечно, и он, и Наташка думали, что я не знаю, только я работала у них и видела.

– Ты служила на фирме у зятя?

– Не, домработницей.

– Где?

– Экая ты непонятливая, – попеняла Луиза, – да у Натки с Андрюшей!

– Убирала квартиру сестры за деньги?!

– А чего? Нормально! Со своим человеком-то надежней, лучше меня пустить, чем невесть кого, еще сопрут чего-нибудь!

Я не нашлась что ответить, тут в приемную вошла симпатичная молодая женщина и громко спросила:

– Кто собирается Еремину оплачивать?

Луиза схватила меня за руку.

– Не волнуйтесь, мы внесем деньги, сейчас только съездим за ними быстренько. Пошли, Виола, по дороге объясню, что к чему! Ну чего стоишь? Неужели не понятно, я одна не могу в квартиру войти, не по себе мне, пошли, не за так, конечно, дам тебе пятьдесят рублей.

Глава 16

– У тебя машина! – обрадовалась Луиза. – Супер! Ясный перец, получишь рублики, только не бросай меня. Оно вроде и бояться нечего, да страшно в квартиру входить.

– И как мы в нее попадем? – поинтересовалась я.

– Просто, через дверь.

– Но она, естественно, заперта!

Луиза раскрыла здоровенький мешок из искусственной кожи, служащий ей сумкой, запустила внутрь обе руки и вытащила маленький ключик.

– Во! Я ж к ним убираться ходила, по пятницам и вторникам, Наташка мне доверяет.

– Понятно, – протянула я.

– Пять комнат у них, – защебетала Луиза, – Андрей две квартиры объединил в обычном доме, с виду помойка помойкой, а внутри дворец! Стой!

От неожиданности я резко нажала на тормоз, сзади послышались возмущенные гудки, мимо просвистела зеленая «девятка», из нее высунулся русоволосый кудрявый парень и с возмущением заорал:

– Эй ты, хоть в зеркала иногда глядишь? Таранька за рулем!

– Что случилось? – спросила я у Луизы.

– Так приехали, – мирно ответила та, – вон их пятиэтажка, пошли.

Проглотив все рвущиеся наружу замечания типа: «Следовало заранее предупредить об остановке», я выбралась наружу. Дом, где жила Наташа, смотрелся обычно, такими невысокими зданиями из светлого кирпича застроена четверть Москвы. «Хрущоба» кажется лучше, чем ее сестры из блоков, но только внешне, внутри же находятся крохотные квартиры с низенькими потолками, совмещенными санузлами и четырехметровыми кухнями.

– Нам на последний этаж, – деловито заметила Луиза, – шагай!

Железную дверь она открыла легко, стало понятно, что Луиза привыкла отпирать этим ключом, столь же буднично она нашарила рукой выключатель. Вспыхнул свет, и я ахнула.

Вместо ожидаемого узкого полутемного, заставленного шкафами коридорчика перед моим взором предстал большой светлый холл. С потолка свисала хрустальная люстра. В центре комнаты стояли два кресла из молочно-белой кожи и стеклянный столик на золоченых львиных лапах. Правая стена оказалась целиком зеркальной.

– Снимай туфли, – деловито велела Луиза и быстро сдвинула в сторону посеребренное стекло, в ту же минуту мне стало ясно: это дверца встроенного шкафа.

– Ну, чего замерла? – торопила Луиза. – Пошли на второй этаж.

– Куда? – заморгала я.

Луиза улыбнулась и ткнула рукой влево.

– Туда.

Я проследила взглядом за ее ладонью и удивилась еще больше: я приметила совершенно невероятную для московских пятиэтажек вещь – деревянную лестницу, устремленную вверх.

Луиза, довольная произведенным эффектом, усмехнулась:

– Впечатляет?

– Да, – кивнула я, – неожиданно.