Кель и Джил. Тайны древних

Оттуда, где Бейтон не ожидал увидеть ничего иного, помимо пустой глазницы, на него смотрел поразительной голубизны глаз. Лазурная радужка источала внеземной, такой мягкий, магический, манящий, но в то же время, такой опасный, свет. Она медлительно вращалась вокруг зрачка по часовой стрелке. Сияние как будто бы шло откуда-то из глубока, точно зазывая окунуться в себя, чтобы посмотреть поближе. И Бейтон не смог противиться приглашению. Даже несмотря на то, что шестое чувство просто взбесилось, и металось во все стороны, в тщетной попытке уберечь своего хозяина, который уже потерял над собой контроль. И Бейтон, забыв самого себя, беспечно погрузился в пучины самое души девушки. А в это время капли крови, скопившиеся в брови Джил, становились слишком тяжёлыми, и, падая, замерзали, пролетая мимо заколдованного глаза, превращаясь в маленькие льдинки, похожие на крохотные рубины. А свет всё пульсировал, и пока Бейтон продолжал беззаботно в нём купаться, тот всё глубже проникал в душу самого брата главаря шайки.

Никогда ещё Бейтон не чувствовал ничего подобного.

Он знал, что глаза – зеркало души, но считал, что в буквальном смысле это относилось только к опытным чародеям. Во время войны ему довелось пообщаться с многими магами, но никогда он не видел такого, чтобы глаз являлся не просто «зеркалом», а представлял из себя… саму душу.

В этот момент брат главаря начал задумываться о том, почему ему раньше не удалось распознать необычные способности девки. Но, прежде чем он успел прийти к какому-либо выводу, свет, уловив смущение в голове своего гостя, проник к нему в разум, и мягко оттолкнул суетные мысли в сторону.

Бейтон ощутил, как внутри него всё начало обмирать. Его душу, сантиметр за сантиметром, сковывала какая-то неизведанная, потусторонняя сила. Вслед за душой, невидимые цепи начали обвивать всё тело разбойника. Сердце Бейтона теперь билось в такт с пульсацией зрачка девки. И с каждым новым ударом цепи продвигались всё дальше по конечностям, и сжимались всё сильнее.

Брату главаря стало страшно. Его зрачки расширились от ужаса, а в голове заметались мысли, полные отчаяния, предрекавшие скорый конец жизни Бейтона. Он попытался завыть от безысходности, но цепи уже добрались до его горла, и начали душить брата Ультона.

Для Бейтона тогда прошла целая вечность. Со стороны же это выглядело так, что брат главаря бандитов по какой-то непонятной причине встал на месте, как вкопанный, а через пару мгновений закинул голову назад, и захрипел.

Заметив состояние бандита, девка, которую, как оказалось, звали Джил, испуганно зажмурилась. А когда снова открыла глаза, её радужка вращалась уже в обратную сторону, и источала тёмно-синий, непроницаемый свет, который не имел ничего общего с тем, что имел место до него.

Бейтон ощутил, как невидимые оковы начали ослабевать и таять. Каждая мышца разбойника расслабилась, а по телу начало разливаться столь привычное тепло жизни. Душа бандита, почувствовав свободу и облегчение, снова расправилась до привычных размеров.

Очухавшись, Бейтон никак не мог понять, почему его вдруг пощадили, но одно он знал наверняка: «Или сейчас или никогда». Он вполне здраво рассудил, что, если не воспользоваться данным ему шансом, и не зарубить девку, его схватят, обезоружат, и свяжут. И тогда у него и его товарищей исчезнет последняя надежда на то, чтобы остаться на свободе. Поэтому-то он и занёс саблю над головой, готовясь применить её по назначению. И в этот самый миг его шестое чувство буквально взбунтовалось против решения, принятого носителем. Почувствовав внутреннее противоречие, бандит немедленно послушался, помня, чем для него только что обернулось то, что он всего единожды пошёл против своего дара. Он уже даже было собрался опустить оружие, но …

Отразив свет от остатков костра, что-то металлические мелькнуло в самом краешке глаза Бейтона.

Душа разбойника взвилась, дав понять, что он совсем неправильно истолковал её предыдущий посыл.

… но Джил, придя в себя после случившегося инцидента гораздо быстрее брата главаря, немедленно потянулась к своему поясу. И, как только она заметила, что Бейтону оказалось недостаточно первой, магической взбучки, чтобы выйти из строя, и он занёс саблю над головой для продолжения банкета, она молниеносным движением метнула в него один из своих ножей.

Разбойник почувствовал, как по шее заструилась горячая, обжигающая кожу кровь. По крайней мере, ему так показалось.

Полностью уверенная в результате, девка не стала даже смотреть, поразил ли её ножик цель. Вместо этого она как ни в чём ни бывало натянула повязку на место.

Рука с саблей начала опускаться вниз сама собой. Свободной ладонью Бейтон зажал свежую рану на шее. Спустя пару мгновений, бандит отнял её, чтобы посмотреть на свои окровавленные пальцы, как будто бы ему понадобилось убедиться, что всё это ему не показалось. Поначалу только рука, а потом и всё тело Бейтона задрожало, и тогда он понял, что ему пришла крышка.