Кем ты раньше был для меня (ЛП)

Доун попыталась сесть, но слабость приковала её к постели. Паника пустила корни внутри. Вдруг, родители погибли? Одна мысль о их смерти вводила в ужас!

— Доктор, пульс участился!

— Приведите его в норму! Нам нужно её успокоить!

— Где мама и папа? Где они? Ответьте! — отчаянно просила Доун, пока её окружали незнакомцы.

Ладонь рухнула на её плечо, а мир закружился под аккомпанемент чужого голоса.

— Всё хорошо, малышка. Твои родители в этой комнате рядом с тобой.

Ощущение тяжести руки на другом плече смогло успокоить Доун.

— Я здесь, Доун. Мама рядом.

— Мамочка…»

***

Вновь сон, который Доун предпочла бы оставить в прошлом. Она посмотрела на невредимый ловец снов. Что происходит? Почему она не может перестать думать о том случае? Она помотала головой, заставляя себя встать с кровати. При взгляде на зеркало, Доун невольно провела ладонью по шрамам, обрамляющих лицо. Едва заметные, если не присматриваться. Уйма специалистов оперировали её лицо, после отдав в распоряжение лечебную мазь. Работа давала свои результаты, но шрамы навсегда останутся жгучим воспоминанием.

Выйдя из домика, Доун подумала, что снова прибудет последней. Она надеялась, что это не войдет в привычку. Стоило только мысли уйти, как девушку схватили за кисть и утянули назад. Она знала, что это Скотт — мрачная аура подсказала ей ответ.

— Снова опаздываешь. Почему? — привычный раздраженный вид отпечатался на лице Скотта, когда он задал вопрос. Доун заразилась его настроением. Он сказал, что ему плевать на неё: так почему же он переживает? Её ладонь спокойно выскользнула из его хватки, и девушка прямо посмотрела ему в глаза, в которых отпечаталась усталость.

— Не твое дело.

Он хмыкнул, не размыкая зрительного контакта, от чего Доун словно уменьшалась в размерах.

— Не мое дело, хм! Ты ведешь себя странно, и я знаю, что ты не сможешь притворяться вечно. Ты не настолько сильная.

Доун отступила назад, впиваясь серыми глазами в его раздраженные.

— Я настолько сильна. Я уже долго живу сама по себе.

— Сама по себе?

Доун прикусила губу, поняв, что сболтнула лишнего.

— Не бери в голову, — потрясла она головой. — Я просто знаю, как позаботиться о себе.

— Ага, конечно знаешь.

— Знаю!

— Что ж, ты уже успела заблудиться, пораниться, и даже не смогла помочь тому бурундуку. Отлично справляешься.

Доун захотелось затопать ногами, пусть даже она покажется ребёнком.

— Ты ничего не знаешь обо мне. Почему думаешь, что вправе судить?

— Тогда, расскажи о себе, — он сел на крыльцо, скрещивая руки за шеей.

— Тебе же плевать.

— Лучше, чем маяться от скуки. Соревнование ведь еще не началось.

Доун взглянула на Скотта, прежде чем сесть рядом: её подбородок спрятался в подогнутых коленках, а глаза провожали открывающийся перед ними вид.

— Когда-то я была нормальной.

Первая же реплика удивила Скотта. Чудачка, которая когда-то не была чудачкой? Интригующе, заставляет желать услышать продолжение.

— Сложно поверить. Что произошло?

Доун выдержала паузу — ей не хотелось ворошить былое, но, чтобы избавиться от дальнейших расспросов, она взяла себя в руки.

— Несчастный случай. Страшная авария, в которой я чуть не погибла. Я получила травму головы. Врачи говорили, что я вряд ли выживу, но я смогла. Тогда и пробудилось мое шестое чувство.

— Шестое чувство?

— Раньше у всех людей оно было, но с течением времени они нуждались в нем всё меньше и меньше.

— Ясно, — смог выдавить из себя Скотт, не до конца убежденный. Он кинул взгляд на Лунное сияние, у которой промелькнула искра недовольства. Видимо, она действительно вымоталась до той степени, чтобы испытывать раздражение.

— Это вся твоя реакция, когда люди делятся с тобой переживаниями? — со злостью в глазах спросила Доун.

Скотт кашлянул, запуская в дальний полет камень.

— Никто не хочет делиться со мной своими проблемами. Я не умею сочувствовать, — он почти нервничал из-за её пронизывающего взгляда.

— Знаешь, ты можешь вести себя милее. Твоя аура говорит, что ты внимательный парень.

— Я не внимательный.

— Внимательный. Тебе надо научиться показывать свою иную сторону, — Доун собралась уходить, но Скотт снова обхватил её кисть, притягивая на уровень поручней — их лица были в сантиметре друг от друга.

— Тогда, какая ты? — голос Скотта поднялся до злых ноток. — Как мне поступить?

Доун не могла врать, что сохраняла решимость духа. Скотт никогда не был с ней на столь близком расстоянии — никто не был. Дрожь отплясывала танец по спине от их близости — она пыталась этому противостоять. Скотт разозлился из-за сказанного, пусть даже это была правда. Он не хотел показывать настоящего себя. Он стыдился или боялся настоящих красок своей личности.

— Мы помешали? — голос, по всей видимости, принадлежащий Сэму. Лицо Скотта окрасилось багрянцем: смесь стыда и злости.

— Не помешали! — парень повернулся к Сэму, толкнув его в плечо.

— Так вы поэтому опаздываете по утрам? Из-за своих свиданий? — вмешался Лайтнинг. — Лайтнинг не знал, что странная девчонка влюблена в Скотта.

— Это не так, — смущенно пробормотала Доун с горящими щеками. — Просто что-то прилипло к моему лицу.