Кембриджская пятерка

Среди полученных от Маклина материалов британской разведки были весьма ценные сведения о состоянии германских военных заводов с точными цифровыми данными о выпуске ими военной продукции, а также мобилизационные планы Германии, Италии и Франции. Агент передал также доклад Комитета снабжения армии о переводе британской промышленности на военные рельсы в случае угрозы войны. В приложении к документу содержался совершенно секретный доклад Британского имперского комитета обороны о подготовке к войне на Дальнем Востоке, а также германская «Директива о пересмотре и переработке планов ведения войны в Европе» на пятилетний период (1934-1939 годы).

Необходимо отметить, что доклад Британского имперского комитета обороны сыграл свою зловещую роль в том, что в предвоенный период «мюнхенская» Англия, опираясь на мнение Комитета начальников штабов, считавшего, что британские вооруженные силы без труда разделаются с Гитлером, упорно отказывалась от всяческого сотрудничества с СССР в военно-политической области. Однако суровые реалии военной обстановки начала 1940-х годов развеяли иллюзии лондонских мальбруков, привыкших одерживать легкие победы над безоружными туземцами.

Секретные доклады высшему руководству Великобритании, поступавшие от Маклина, поражали не только своим объемом, но и глобальным охватом важнейших политических и военных проблем современности и представляли огромную ценность для Кремля, поскольку позволяли советскому руководству быть в курсе политики основных империалистических государств того времени.

Огромный интерес для руководства внешней разведки представляли документы британской службы дешифрования, получившей позже официальное название «Школа шифровальщиков правительственной связи» (ШШПС). Маклин сумел представить своим кураторам доказательства, что эта служба так и не сумела добиться успехов по вскрытию советских шифров. В то же время он информировал Москву, что англичане читают шифрованную переписку Коминтерна, а также сумели взломать шифры американского, французского и германского внешнеполитических ведомств.

В частности, агент сообщил, что служба Оливера Стрейчи с целью взлома советских шифров заручилась согласием британского депутата от консервативной партии инспирировать в парламенте дебаты по вопросу советско-британских отношений в надежде, что их текст будет дословно передан шифром в Москву. Однако предупрежденный разведкой нарком иностранных дел СССР дал указание послу в Лондоне И. Майскому направлять подобные материалы только в изложении, а полный текст высылать в непроявленной пленке. В результате провокационная затея ШШПС провалилась.

Помимо огромного количества совершенно секретной политической информации Маклин передал советской разведке сведения о структуре и руководящих кадрах британской контрразведывательной службы МИ-5, которую в ту пору возглавлял Вернон Келл. Организованное резидентурой наружное наблюдение за Келлом позволило советской разведке установить и других старших сотрудников МИ-5. Однако основной задачей, поставленной перед Маклином, оставалось проникновение в британскую разведку МИ-6. 8 октября 1936 года ему удалось познакомиться с сотрудником МИ-6 Дэвидом Футманом, на которого в дальнейшем был выведен другой член «Кембриджской пятерки» — Гай Бёрджесс.

Однако в 1937 году на сотрудников советской внешней разведки обрушились необоснованные репрессии. Куратор Маклина Теодор Малли был отозван в Москву и расстрелян. Выехал в Москву и Арнольд Дейч. Связь советской разведки с Маклином была на некоторое время утрачена.

Почти шесть месяцев — до весны 1938 года — Маклин и другие члены «Кембриджской пятерки» оставались без куратора, пока в апреле 1938 года в Лондон не прибыл новый руководитель «легальной» резидентуры Григорий Графлен (оперативный псевдоним «Сэм»).

Тогда же удалось реализовать и идею Теодора Малли, которого уже к тому времени не было в живых. А идея опытного разведчика заключалась в том, чтобы, учитывая большой информационный поток, поступавший от Маклина, выделить работу с ним в самостоятельную линию. Для поддержания связи с источником, который в переписке с Центром в связи с новыми обстоятельствами получил другой оперативный псевдоним — «Лирик», Москва направила в Лондон агента-связника нелегальной разведки «Джипси» («Цыганочка»). Этот оперативный псевдоним принадлежал канадке русского происхождения Китти Харрис. Она сняла квартиру, обустроилась и 4 апреля 1938 года установила с Маклином контакт по паролю. Встреча двух молодых людей выглядела естественной и не привлекла внимания окружающих.

А затем началась будничная разведывательная работа. Уже через несколько дней Маклин вручил Харрис на ее квартире большую пачку документов МИДа Англии, она сфотографировала их и передала «Сэму» для отправки в Центр.