Кембриджская пятерка

Однако вскоре между молодыми людьми вспыхнул бурный роман, который поставил Центр в трудное положение, поскольку это могло отразиться на работе ценного агента. К тому же Маклин летом 1938 года получил назначение на пост третьего секретаря британского посольства в Париже, что соответствовало принятой в МИДе Англии практике ротации кадров. Резидентуре необходимо было срочно подумать о том, чтобы найти Маклину достойную замену в Форин Оффис.

Человеком, заменившим Маклина в Министерстве иностранных дел, стал член «Кембриджской пятерки» Джон Кернкросс.

Новые горизонты

В письме английскому послу во Франции лондонский шеф Маклина писал: «Дональд Маклин, прослужив в Министерстве иностранных дел два года, зарекомендовал себя как прекрасный работник. Это обаятельный, умный и рафинированный человек».

Вслед за Маклином в Париж по решению Центра была направлена и его связная Китти Харрис. Несмотря на то, что объем информации, поступавший от Маклина, значительно уменьшился, он тем не менее оставался ценным источником для советской разведки. На регулярной основе его связная передавала в резидентуру сведения по Испании, где продолжалась гражданская война, а также упреждающую информацию о намечавшемся «Мюнхенском сговоре» Германии, Англии, Франции и Италии, приведшем к расчленению и поглощению Чехословакии Третьим рейхом. В Мюнхене правящие круги Англии и Франции фактически благословили Гитлера на развязывание Второй мировой войны, дав ему свободу для территориальных приобретений на востоке.

Маклин, хорошо знавший изнанку политики британских «мюнхенцев», спокойно отнесся к заключению 23 августа 1939 года советско-германского Договора о ненападении. Несмотря на бешеную кампанию, развязанную британскими и французскими правящими кругами в отношении этого пакта, он понимал, что в условиях, когда правящие круги Великобритании и Франции делали все возможное, чтобы натравить Гитлера на Советский Союз, у Москвы просто не было другого выбора.

Во французской столице Маклину пришлось включиться в светскую дипломатическую жизнь, которую он, как человек замкнутый, не любил. Видя, что Маклин на грани кризиса, Китти Харрис в декабре 1939 года писала в Центр:

«Работа в Париже во многих отношениях является для него полной противоположностью той, к которой он привык. Когда он находился в Лондоне, он мог поступать так, как ему хотелось. У него было много личных друзей, он имел возможность много читать. Иначе обстоит дело в Париже. Он должен вести совершенно иную личную и общественную жизнь. Он должен посещать обеды и вечера. Вся жизнь сконцентрирована здесь вокруг узкого консульского круга людей. Он ненавидит эту атмосферу, но в то же время должен работать здесь...»

В Париже Маклин познакомился с американкой Мелиндой Марлинг, дочерью состоятельных родителей, проживавших в Америке и придерживавшихся либеральных взглядов. Их роман закончился бракосочетанием, которое состоялось 10 июня 1940 года в Париже, когда гитлеровские войска находились в двух днях пути от французской столицы.

Интересно, что перед свадьбой Маклин признался Мелинде в сотрудничестве с советской разведкой. Она легко приняла это известие и обещала ему всяческую поддержку, что бы ни случилось, и сдержала данное мужу слово. Позже он объяснил своему куратору это признание тем, что, будучи человеком серьезным и глубоко порядочным, он не считал возможным связывать свою судьбу с женщиной, которая не знала бы, чему он решил посвятить свою жизнь.

Через неделю молодые супруги отплыли из Бордо на британском эсминце в Англию. Китти Харрис с помощью коммунистического подполья также благополучно покинула Францию и продолжила свою разведывательную работу в других странах.

Маклин возвратился на прежнее место работы в центральном аппарате британского МИДа и продолжил оперативную связь с новым «легальным» резидентом НКВД в Лондоне Анатолием Горским, который восстановил с ним связь. Маклин продолжал передавать в Центр значительный объем совершенно секретных документальных материалов, которые представляли для Кремля большой интерес в связи с начавшейся Второй мировой войной.

В «Очерках истории российской внешней разведки», являющихся, по существу, официальным информационным документом Службы внешней разведки Российской Федерации, подчеркивается:

«В МИД Маклин считался способным и перспективным чиновником, которому поручались важные задания, в том числе подготовка секретных документов для кабинета министров.

Как разведчик он действовал расчетливо, аккуратно и смело. Добывал весомую документальную информацию, хорошо разбирался в складывавшейся военной и политической ситуации в мире, которая влияла на принятие тех или иных правительственных решений, и постоянно информировал об этом своего куратора».

С момента поступления Маклина на работу в МИД и по июнь 1940 года, когда он был вынужден покинуть Францию, от него было получено более четырнадцати тысяч листов совершенно секретной информации.