Кенийские сафари

— Скорее всего потому, что старейшины заинтересованы в соблюдении традиции и в том, чтобы был выплачен хороший ярад. Бывает так, что жених беден, но отец девушки симпатизирует ему; тогда стороны могут договориться за спиной старейшин о том, что ярад будет выплачиваться постепенно или что жених отработает ярад в семье невесты. После же свадьбы этот договор может быть нарушен. Жених иногда отказывается доплачивать ярад, и между двумя семьями начинаются неприятности. Старейшины не хотят этого. Поэтому они требуют, чтобы первая встреча отцов, на которой они договариваются о размере выкупа, подарках и о всем прочем, касающемся свадьбы, обязательно проходила в их присутствии. Все, о чем договорились отцы без них, в случае какого-нибудь конфликта не принимается в счет кади.

— Понятно. Что же происходит после встреч отцов?

— Если отцы обо всем договариваются и старейшины с ними соглашаются, можно считать, что дело сделано. Девушка, становясь невестой, второй раз за свою жизнь меняет фасон одежды. Первый раз «переодевание» происходит тогда, когда организм девочки подсказывает родителям, что она уже готова стать женщиной. Тогда она сменяет одежду ребенка на одежду девушки и начинает заплетать косы в мелкие косички. Эти изменения в ее облике как бы призывают юношей обратить на нее внимание. Обычно сомалийская девушка выходит замуж в четырнадцать-пятнадцать лет. У нас очень редко можно встретить двадцатилетнюю незамужнюю женщину. Облачение в платье невесты происходит в специально выстроенной по этому торжественному случаю хижине, покрытой зелеными ветками акации. Когда переодетая девушка выходит из хижины, жених объявляет их помолвку состоявшейся. Обе матери готовят по случаю помолвки кофе с маслом для всех родственников, приглашенных на «торжество переодевания». На следующий день жених устраивает мальчишник. Со своими друзьями одногодками он всю ночь готовит шашлыки у костра и просит каждого участника пиршества оставаться ему другом. Все остальное мы увидим завтра. Набад гельё[35], — кивнул мне Юсуф и направился к своей ангарабе. Я последовал его примеру.

Утро, прозрачное и свежее, как будто созданное для чистой свадебной церемонии, началось с того, что мальчишки стали таскать в деревню зеленые ветки акации. В длинных, до пят, белых рубахах они один за другим появлялись из подступавших к стойбищу зарослей кустарников, сваливали ветки между шатрами и убегали обратно. Ребятишки покрывали свежей зеленью пыльную дорогу, по которой должны были пройти молодожены.

Сомалийцы бреют головы своим мальчишкам, лишь на макушке оставляя им забавные хохолки. Эти хохолки и горящие любопытством огромные красивые глаза придают сомалийской ребятне неповторимое очарование. Мальчишечьи головы все время вращаются от любопытства, и забавные хохолки повторяют каждое их движение. Нередко такие же хохолки, но покороче оставляют и у девочек.

Солнце ласкало землю своими лучами, и взрослые, стремясь поскорее стряхнуть ночной озноб, тоже начали появляться из шатров. Обычно сомалийские мужчины ходят в своих селениях обнаженными по пояс, но сегодня по случаю свадьбы все они в праздничных нарядах. Вместо будничных белых или синих кусков материи (фута), заменяющих юбки, на бедрах повязаны яркие, чаще лиловые или красные ткани. В тон им подобран и «маро», его набрасывают на плечи вместо плаща, затягивая на поясе широким с медными украшениями кожаным ремнем и затем искусно драпируют. Кое-кто подвесил на пояс кинжал симе; его обоюдоострое лезвие спрятано в ножны из красной тисненой кожи.

Женщин пока почти не видно, потому что все они толпятся. У аггара невесты. Сегодня она хозяйка положения, ибо ей принадлежит последнее слово: быть свадьбе или нет. Конечно, дело зашло уже слишком далеко, и никто не верит в то, что невеста может отказать. Ее ответ требуется для того, чтобы в этот день подчеркнуть роль женщины у сомалийцев. Оба отца в сопровождении кади входят в шатер невесты, чтобы узнать, согласна ли она выйти замуж. Она говорит «да», и трое мужчин выходят обратно, становятся лицом к публике и одновременно кивают головами, давая понять, что невеста верна своему выбору.

Это знак и для жениха. Вскакивая на покрытую праздничной попоной лошадь, он гарцует на ней по деревне, оповещая всех, что свадьба состоится и что все приглашаются принять участие в торжестве. Мужчины машут ему рукой и выкрикивают пожелания.

Между тем родственницы и подруги купают невесту, надевают на нее новое платье, украшения, преподнесенные семьей жениха, и выводят на солнце. По уложенной свежими зелеными ветвями дороге она идет в брачный шатер — большое, покрытое яркими циновками сооружение, возведенное посреди деревни. С противоположного конца деревни к шатру на лошади приближается жених.

Шум собравшейся толпы, крики и смех смолкают. Оставив подруг снаружи, невеста входит в брачный шатер. В другую дверь напротив входит мать жениха. Все притаились, понимая ответственность момента: она проверяет, зашита ли невеста. Затем, улыбаясь, мать жениха выходит, неся в руках калебас.