Кенийские сафари

Я отменил намеченное на субботу сафари по массайским районам и с раннего утра с обоими юношами вновь выехал на север. Был июль — самый сухой и жаркий месяц в северо-восточных районах, однако пыльные равнины кое-где зеленели. Причем, чем больше мы удалялись от Найроби, чем мучительнее становилась жара, тем большие пространства были покрыты зеленью. Все растения были сухими и черными, зеленело лишь одно какое-то деревце, местами образовавшее целые рощицы. Удивленный, я даже вышел из машины посмотреть, что это, бросая вызов законам природы, решило распустить листья в сухой сезон.

Зеленела Acacia albida — акация беловатая, один из немногих представителей листопадных деревьев, сбрасывающих листву перед наступлением влажного сезона и раскрывающего почки с началом засухи. Ботаники вели и ведут много споров вокруг этого удивительного растения, которое, кстати, многие ученые, основываясь на особенностях анатомии его древесины и морфологии цветка, относят не к акациям, а к мимозовым.

Предполагают, что необычайно широко распространенная в средних районах Африки акация беловатая «привыкла» расти в местах, еще более засушливых, чем северо-восточные полупустыни Кении, — в присахарских районах, где почти круглый год. на небе нет туч. Приспособившаяся к жизни в бездождных районах, акация стала более требовательной к условиям освещения, чем увлажнения. Поэтому в ноябре-декабре, когда небо над здешними равнинами покрывается почти не дающими дождя тучами, и все растения пробуждаются к жизни, светолюбивая акация беловатая, наоборот, сбрасывает листву. А когда приходит сухой сезон и все кругом умирает, лишь одна она оживает, оставаясь один на один с голубым безоблачным небом.

Подобное свойство акации беловатой делает ее одним из наиболее ценных растений аридных зон Африки. В сухой сезон только она дает прекрасный свежий корм диким животным и домашнему скоту. Без нее равнины на полгода становились бы необитаемыми, их жители были бы вынуждены откочевывать в места, где есть зеленый корм. Благодаря акации беловатой сомалийцы играют в сухой сезон свадьбы. Веточки этого растения, словно зеленые ветки хвои в нашу суровую зиму, украшают отмечаемые в сухое время праздники дегодия.

Разговор в пути, конечно, все время вертелся вокруг свадьбы и связанных с ней обрядов, причем Абдирашид — уже студент университета, историк — рассказывал очень много интересных вещей, позволяющих судить о том, как молодая африканская интеллигенция относится к старым обычаям и традициям. Я вел машину и наслаждался своими спутниками. Сомалийцы вообще на редкость общительны, особенно если видят, что собеседник интересуется их народом, его обычаями и историей. Они знают свое прошлое и гордятся им, причем врожденная живость ума и остроумие нередко позволяют им смотреть на свои обычаи в том ракурсе, который недоступен другим.

— Вы, вазунгу, почему-то всегда считаете, что выкуп невесты — он называется у сомалийцев ярад — это одно из проявлений «дикости» африканцев, — говорил Абдирашид. — И уж во всяком случае уверены, что эта традиция оскорбляет женщину, низводит ее в семье до положения рабыни.

— Ну а разве купить жену — это не значит оскорбить в ней человека? — спросил я.

— «Купить» — конечно. Но сомалийцы совсем не покупают своих жен у родителей. Обычно брак заключается у сомалийцев с обоюдного согласия. У нас в отличие от многих племен банту нет обычая, чтобы жених пришел к родителям невесты и за ее спиной, вопреки ее воле, договорился о свадьбе. «Купить» — это значит прийти, отдать деньги и взять товар. У нас такого не бывает. Если бы вы знали, сколько переговоров, уговоров, встреч надо провести с родителями будущей жены, сколько подарков надо сделать невесте, вы бы поняли, что мы не покупаем невест, а добываем их себе тяжелым трудом.

— Видите ли, мы, сомалийцы — одни из древнейших обитателей Африки, продолжал он. — Но численность сомалийцев по-прежнему невелика. Дегодия — одно из самых крупных племен Сомали, но в Кении нас чуть больше шестидесяти тысяч. У нас на счету каждый человек, в семье ценится каждая пара рабочих рук. Ну а то, что женские руки в мусульманском обществе зачастую делают больше, чем мужские, для вас, надеюсь, не секрет.

— О, нет, — улыбнулся я. — Для меня скорее секретом остается другое: как женщины-сомалийки, делая все работы, остаются самыми красивыми в мире: изящными, гибкими, грациозными.