Кенийские сафари

— Конечно. Именно так, как мне представляется, можно объяснить присутствие в долине Керио многочисленных племен, объединяемых ныне в группу календжин и имеющих как в своем внешнем облике, так и в своей культуре много и кушитских, и нилотских черт. Именно здесь, на азанийской территории, где происходили наиболее оживленные контакты старожилов кушитов и пришельцев нилотов, получили сегодня наибольшее распространение нилото — кушитские языки — продукт длительного общения этих в прошлом разноязычных народов, выработавших на протяжении вековых контактов единое средство взаимопонимания.

… Мы просидели с Грейном у костра глубоко за полночь, делясь мнениями о прошлом кенийского Севера. Расставаясь утром, мы договорились о том, что недели через две я вновь возвращусь в эти места, с тем чтобы вместе с экспедицией подняться вверх по течению реки Керио. Мы хотели познакомиться с памятниками азанийской цивилизации, сохранившимися в этом разноплеменном, разноязыком районе, называемом учеными этническим Вавилоном.

Племя, имеющее пять названий

Я смог выехать из Найроби лишь на двадцатый день и нагнал экспедицию уже в Кангетете, километрах в восьмидесяти от дельты Керио. Кангетет — состоящее из дюжины хижин селение туркана, возле которого Керио в те редкие годы, когда она имеет сток, разливается по плоской равнине, образуя топкое болото. Обычно же это болото представляет собой солончак, дающий живущим посреди него туркана средства к существованию. Женщины соскабливают с него соль, перемешивают с золой и купленным у соседних племен перцем, а затем продают эту смесь — джылык — на рынках. Джылык используется многими нилотскими племенами как пикантная приправа к мясу, а самбуру даже сыплют ее в молоко.

Хотя никто из участников экспедиции, знавших, что представляет собой Керио, не рассчитывал, что наше предприятие будет чем-то вроде приятной лодочной прогулки, тем не менее предполагалось, что хоть какую-то часть пути мы пройдем по воде. Но день за днем мы шли по совершенно сухому руслу. А лодки торжественно покоились на крышах лендроверов, деловито ползших по каменистому дну Керио.

Несмотря на сорокаградусную жару, подобное путешествие радовало меня. Идя пешком, мы чаще могли контактировать с людьми и видеть то, что не всегда заметишь из окна машины. Маршрут проходил вдали от дорог, по местам, где большинство местных жителей никогда не видели белого человека и о которых белый человек сам еще почти ничего не знал.

Позади остались земли туркана; все чаще у речных стариц, служащих здесь единственными водопоями, попадались пастухи племени покот.

«Без щита и копья покот гол», — услышал я как-то поговорку, произнесенную одним из наших носильщиков. По ней достаточно хорошо можно судить о том, что эти гордые воины считают главным в облике мужчины. Щиты покот, сделанные из носорожьей кожи и передаваемые из поколения в поколение, представляют объект особой гордости их владельца. Они имеют такую же форму, как и щиты туркана: длинный узкий прямоугольник прикрывает примерно две трети тела воина. У своих северных соседей покот переняли и замысловатые прически. Однако красная тога, которую обычно накидывают мужчины, покидая свое жилище, явно масайского происхождения.

В один из вечеров на берегу Керио носильщики рассказали старую легенду о происхождении их народа. В ней говорится о том, что раньше на земле повсюду был один лес. Над ним жил великий бог Терорут — «небо» и его сын Илат — «дождь». Терорут посылал лесу то свет, то тьму, а Илат дарил ему влагу, и «поэтому лес рос повсюду и его становилось все больше». Однако время шло, и богу с сыном надоело смотреть «только на лес, который то молчал, то шумел от ветра». И тогда Терорут Усилил ветер, а Илат послал на землю так много воды, что лес во многих местах повалился, поломался и из него вышли люди.

И чтобы «не мешать больше лесу, не портить оставшиеся деревья, люди ушли из своих родных мест в пески».

Очень трудно сказать, чем навеяна эта легенда, в которой легко заметить следы тотемизации деревьев и леса в целом. Скорее всего, она отголосок тех времен, когда покот жили в более влажных, лесистых районах, возможно, вдоль берегов Нила. Во всяком случае, когда туркана или масаи захватывали жителей долины Керио в плен, те на вопрос об их племени неизменно отвечали: «Н’к сук» (мы куски мертвого дерева). Так от масаев и туркана и пошло название этого народа — «сук», широко распространенное по всей Кении. Однако между собой они называют свой народ покот — «люди людей».