Кентервильское привидение

Indeed, so forlorn, and so much out of repair did he look, that little Virginia, whose first idea had been to run away and lock herself in her room, was filled with pity, and determined to try and comfort him.	Таким одиноким, таким дряхлым показался он маленькой Вирджинии, что она, хоть и подумала сперва убежать и запереться у себя, пожалела его и захотела утешить.
So light was her footfall, and so deep his melancholy, that he was not aware of her presence till she spoke to him.	Шаги ее были так легки, а грусть его до того глубока, что он не заметил ее присутствия, пока она не заговорила с ним.
"I am so sorry for you," she said, "but my brothers are going back to Eton to-morrow, and then, if you behave yourself, no one will annoy you."	- Мне очень жаль вас,- сказала она.- Но завтра мои братья возвращаются в Итон, и тогда, если вы будете хорошо себя вести, вас никто больше не обидит.
"It is absurd asking me to behave myself," he answered, looking round in astonishment at the pretty little girl who had ventured to address him, "quite absurd.	- Глупо просить меня, чтобы я хорошо вел себя,- ответил он, с удивлением разглядывая хорошенькую девочку, которая решилась заговорить с ним,- просто глупо!
I must rattle my chains, and groan through keyholes, and walk about at night, if that is what you mean.	Мне положено греметь цепями, стонать в замочные скважины и разгуливать по ночам -если ты про это.
It is my only reason for existing."	Но в этом же весь смысл моего существования!
"It is no reason at all for existing, and you know you have been very wicked.	- Никакого смысла тут нет, и вы сами знаете, что были скверный.
Mrs. Umney told us, the first day we arrived here, that you had killed your wife."	Миссис Амни рассказала нам еще в первый день после нашего приезда, что вы убили жену.
"Well, I quite admit it," said the Ghost, petulantly, "but it was a purely family matter, and concerned no one else."	- Допустим,- сварливо ответил дух,- но это дела семейные и никого не касаются.
"It is very wrong to kill any one," said Virginia, who at times had a sweet puritan gravity, caught from some old New England ancestor.	- Убивать вообще нехорошо,- сказала Вирджиния, которая иной раз проявляла милую пуританскую нетерпи- мость, унаследованную ею от какого-то предка из Новой, Англии.
"Oh, I hate the cheap severity of abstract ethics!	- Терпеть не могу ваш дешевый, беспредметный ригоризм!
My wife was very plain, never had my ruffs properly starched, and knew nothing about cookery.	Моя жена была очень дурна собой, ни разу не сумела прилично накрахмалить мне брыжи и ничего не смыслила в стряпне.
Why, there was a buck I had shot in Hogley Woods, a magnificent pricket, and do you know how she had it sent to table?	Ну хотя бы такое: однажды я убил в Хоглейском лесу оленя, великолепного самца-одногодка,- как ты думаешь, что нам из него приготовили?
However, it is no matter now, for it is all over, and I don't think it was very nice of her brothers to starve me to death, though I did kill her."	Да что теперь толковать,- дело прошлое! И все же, хоть я и убил жену, по-моему, не очень любезно было со стороны моих шуринов заморить меня голодом.
"Starve you to death?	- Они заморили вас голодом?
Oh, Mr. Ghost-I mean Sir Simon, are you hungry?	О господин дух, то есть, я хотела сказать, сэр Симон, вы, наверно, голодный?
I have a sandwich in my case.	У меня в сумке есть бутерброд.