Кентийский принц

– Хорошо, слушай меня. Должны приехать музыканты из города. Стол накрываем в большой столовой, их туда поместить, покормить, и пусть ждут, сам понимаешь, какие гости.

Ульх ушел. Теперь можно и к Тальрионе. По дороге встретил Ларта.

– Ларт, чтобы ты и твоя семья были, никаких возражений, – видя, что Ларт пытается что-то возразить, сказал я. – Семья у меня, Ларт, очень простая, с отцом ты уже знаком, а вообще мы, кентийцы, народ не кичливый, ни своим происхождением, ни чем другим.

Подходя к двери Алексии, я услышал заливистый смех и, когда после стука вошел, увидел, что она и Тальриона ползают по расстеленным шкурам с моим сыном и вместе с ним хохочут неизвестно по какому поводу. Когда я подхватил его на руки, Тальриона предупредила меня:

– Смотри осторожно, он кусается…

– Что ты уже испытала на себе? – засмеялся я.

– Ага, вот смотри, – и протянула мне руку, где на пальце были две еле заметные красные точки. Я немного поподбрасывал мальчишку вверх, отчего он радостно верещал, и опустил его на шкуры. Достав из кармана калейдоскоп, я протянул его сестре.

– Ну раз ты мужественно перенесла нападение на тебя самого младшего из клана Зорг, вот тебе награда.

– Ух ты, а что это?

– Посмотри вот сюда. Что ты там видишь?

– Красивый, красивый узор.

– А теперь поверни, вот так.

– Он изменился, стал еще красивей.

– Ну вот, как найдешь два одинаковых, скажешь, – засмеялся я.

Наконец гости отдохнули и все собрались в большой столовой, также были приглашены все мои сотники и доверенные лица. Собралось человек тридцать. Во главе стола сидел я, справа – отец, слева – мать, после отца – его канцлер, а после матери – Алексия, дальше по статусу и заслугам.

– Мама, – сказал я, – это тебе, – и протянул ей флакон духов. Умело подкрашенная нашими мастерицами, герцогиня выглядела потрясающе.

– А что это, Алекс? – тихонько спросила она.

Я открыл флакон, и все сидящие рядом ощутили дивный запах полевых цветов и свежести весны.

– Ой, какая прелесть! – и мать принялась разглядывать хрустальный флакон и периодически подносить к лицу, вдыхая аромат духов.

– Это тебе, отец, – и я протянул ему один монокуляр в подарочном исполнении. Он покрутил его в руках, не зная, что с ним делать. Я показал, как в него смотреть, и он ахнул, когда сидящие на дальнем конце стола, на которых он посмотрел через прибор, вдруг оказались рядом. Оторвался от прибора, глянул невооруженным глазом, и снова припал к монокуляру.

Почти точно такой же я протянул и канцлеру.

– Дядя Невиль, примите от меня это в подарок, – протягивая ему монокуляр, произнес я. Тот уже видел, что с ним надо делать, принялся тоже рассматривать окружающих через него. Чтобы отвлечь моих близких от подарков, я постучал ножом по хрустальному бокалу. Мелодичный звон разнесся по залу.

– Прошу всех поднять бокалы во здравие моих дорогих гостей – отца… – я поклонился в сторону отца, – и мамы, – точно такой же поклон матери. И выпив содержимое бокала, я как радушный хозяин продолжил:

– Прошу всех попробовать закуски, все они приготовлены по старинным рецептам.

На какое-то время в зале установилась тишина, нарушаемая только звуком работающих челюстей. Потом встал отец.

– Хочу поднять бокал за моего младшего сына. Ему досталась нелегкая доля начинать свою взрослую жизнь, но он с честью преодолел все трудности. Я люблю тебя, сын, и горжусь тобой!

А дальше понеслись тосты, славословия и прочее. Когда гости утолили первый голод, я махнул салфеткой, и в действие вступили певцы и музыканты. Немудреный репертуар производил просто магическое воздействие на всех присутствующих. Слушая исполняемую музыку и песни, все замирали.

Сидели долго, вспоминали прошлое и разговаривали о будущем, потом Алексия увела мою мать знакомиться с внуком, а мы с отцом и канцлером переместились в мой кабинет, чтобы обсудить предстоящее вторжение в империю.

Но до обсуждения вторжения дело так и не дошло, сначала они принялись разглядывать образцы изделий, изготавливаемых в моем замке. Я рассказывал, из чего сделано это и для чего. Затем они стали задавать вопросы о прошедших схватках при взятии замка герцога Жирондо, о похищении хана Юнуса и долго хохотали, узнав подробности. Разговор плавно сместился к боям с напавшими имперскими наймитами, и они вникали во все, даже мелкие, подробности. И в конце концов отец поинтересовался, что это за знаки на груди барона де Варта и других сотников. Я подробно объяснил, что это и зачем, почему решил так отмечать отличившихся, показал образцы и удостоверения к наградам.

– Вот, отец, сегодня хотел отправлять посыльных в Кентию с наградами и денежной компенсацией родителям и близким погибших, но в связи с вашим приездом отложил пока.

– Вот и хорошо, поедут с Нивелем и герцогиней, когда те будут возвращаться обратно, и очень даже хорошо будет. Нивель торжественно вручит награды на площади в столице. Это надолго запомнят в Кентии, и ты не думай, всем будет сообщено, что это награды и деньги твои, вручаются за подвиги их сыновей в боях. И вот еще, совет старейшин герцогства… – он не успел договорить, его прервал канцлер.