– Для нас пять долларов – ерунда, а у них на Гаити это целое состояние, – объяснил таксист.
Когда Алина вернулась домой, Свена еще не было. Кентуки жался к двери. Кто-то приклеил ему на свастику рекламный листок: на этой неделе в галерее выставлялся русский. Алину приглашали в семь вечера на коктейль, куда она, разумеется, сразу же решила не ходить. Она открыла дверь. Подняла кентуки, сорвала листовку и кинула в мусорное ведро, потом поставила ворона на кухонный стол. Она открывала и закрывала ящики и дверцы шкафчиков, уже твердо зная, что прямо сейчас сделает, хотя пока еще не знала, как именно это сделает. Полковник метался туда-сюда, поглядывая вниз, на пропасть за краями стола.
– Стой спокойно, – велела ему Алина.
Но кентуки стоять не желал. Так что она взяла кастрюлю и посадила его туда – сам, мол, напросился. Теперь движения его были сильно ограничены. Алина нашла нитку, положила ворона на бок и связала ему лапы, сделав между ними несколько узлов. В итоге две нити – каждая длиной чуть больше метра – свисали от колес Полковника вниз. Алина снова поставила его вертикально и снова отнесла табуретку в центр гостиной под вентилятор. Потом с вороном в руках влезла на нее и, немало потрудившись, сумела привязать его к решетке вентилятора – головой вниз. Отошла подальше, чтобы полюбоваться полученным результатом, и сделала несколько снимков. Ворон был похож на подвешенную за лапы курицу и, как только пытался пошевелиться, колеса цеплялись за нити, и кентуки начинал раскачиваться из стороны в сторону. Он запищал. Алина выдвинула уже другой ящик и достала оттуда ножницы. Это были большие и крепкие ножницы, и она несколько раз щелкнула ими, вроде как проверяя, достаточно ли они острые. При виде этого оружия ворон снова запищал.
– Тихо! – прикрикнула она, на самом деле желая, чтобы он ее не послушался, так как ей был нужен толчок для финального действия.
Когда он пискнул в третий раз, она опять влезла на табуретку и всего в два приема отстригла ему маленькие крылышки.
Иногда в чате появлялись пользователи, которых Марвин в танцевальном салоне ни разу не видел.
Однажды к разговору неожиданно подключился некто, до того Марвину неизвестный.
Однажды вечером после долгой прогулки с
– Я потрогаю снег, – объявил Марвин на перемене школьным товарищам. – Когда вернусь сегодня домой после уроков, там, в Хоннингсвоге, все уже будет готово.