Кэш

Я поднялась с пола, хлопая себя по щекам от чувства, которое я могла назвать только отвращением, и подошла к своей сумке, подняла ее и швырнула на обеденный стол. Я порылась внутри, отодвинув еще три романа в мягкой обложке и схватив пару толстых, мохово-зеленых брюк карго, бюстгальтер и коричневую майку, оставив плотную такую же мохово-зеленую рубашку висеть на спинке стула, пока я вставляла недавно одетые в носки ноги в ботинки.

Встав, я снова почувствовал себя самой собой. Боли в ребрах было достаточно, чтобы заставить меня морщиться, когда я двигалась слишком быстро, но мне тоже становилось лучше.

Еще два дня, и я смогу вернуться к тренировкам.

Не в силах сделать ничего физически, я вытащила ноутбук из сумки вместе с блокнотом и ручкой, которые хранила, и села, чтобы приступить к работе. Правда, я не могла находиться в Хейлшторме, но это не означало, что я не могла войти в наши системы и посмотреть, что происходит, попытаться найти какие-либо следы Джейни или Джейсторма в веб-сети. Она любила проводить много времени в этих темных, ужасных глубинах, ища поводы для нашей защиты или иногда просто занести вирусы в системы настоящих отморозков, когда она могла. Она всегда была творцом хаоса и исправителем ошибок. Это была моя сильная, но хрупкая Джейни.

Этажом ниже безжалостно раскачивалась цепь от боксерской груши, и я почувствовала, что качаю головой, роясь в интернете. Хорошо. Я была рада, что он в настроении. Я надеялась, что его яйца вот-вот взорвутся.

Час спустя, зайдя в тупик с Джейни, я наконец глубоко вздохнула и набрала имя, о котором даже думать не хотела: Дамиан Крейн.

Его лицо появилось вместе с парой статей. Никаких аккаунтов в социальных сетях, не то чтобы я ожидала их увидеть. Он никогда не был человеком, который выкладывал свое личное дерьмо. Его последний известный адрес не был для меня новой информацией. Его зарегистрированной машиной был серебристый внедорожник, который он купил шесть лет назад.

Ничего, буквально ничего, на что можно было бы рассчитывать.

— Агрх! — я зарычала на экран, щелкнув по одной из открытых вкладок интернета, оставив меня смотреть на фотографию Дамиана в его черно-красном пиджаке с медалями, свисающими с левой стороны груди, большими золотыми пуговицами посередине, бело-черной фуражке на голове, типичной морской пехотинец в его глазах.

— Немного... расстроена? — Спросил дразнящий голос Кэша, и моя голова повернулась туда, где он стоял, прислонившись к кухонной двери.

Господи. Как же я не слышала, как он поднимается по лестнице?

Он выглядел иначе. Вспотевший, разумеется. От влаги футболка прилипла к груди и животу, а длинные волосы промокли и слегка откинулись назад. Это было не просто кожа, разгоряченная упражнениями, или пот. Все следы подлинного гнева, замешательства и вызова, которые я видела на его кухне раньше, исчезли. Это был обычный Кэш, стоящий передо мной с небрежной, непринужденной, игривой ухмылкой на его губах.

— Не льсти себе. Это не имеет к тебе никакого отношения. — Сказала я, пытаясь казаться настолько отстраненной, насколько это вообще было возможно.

— Конечно, нет, — сказал он, одарив меня своей широкой улыбкой, и мне пришлось заставить себя приподнять одну бровь. Нисколько не смутившись, он открутил крышку бутылки с водой, которую держал в руках, и поднес ее к губам. Я не... совершенно не следила за его адамовым яблоком, когда он глотал. Нет. Не я. Я была сильной, опытной в сексе женщиной, которая не лезла на рожон из–за гребаного адамова яблока. — Что, — спросил он, оглядывая меня с ног до головы и указывая рукой на мое тело, — никакого оружия?

— Ты действительно думаешь, что было бы разумно иметь при себе оружие, когда я рядом с тобой? — Я ответила ему своей ухмылкой.

Секунду он смотрел себе под ноги, качая головой. — Мне нравится эта Ло, детка. Но мне кажется, что ранимая мне нравится больше.

— Существует только одна из нас, — сказала я с силой в голосе. Я хотела, чтобы это было правдой. Это должно было быть правдой.

— Дорогая, — сказал он, обогнув обеденный стол и прислонившись к нему спиной рядом с моим стулом, — вас как минимум двое. И что самое безумное? Я не думаю, что кто-то знает их обоих.

Боже, он был так прав. — Что? Ты ходил на вечерние занятия? Психология 101? Ты сам не знаешь, о чем говоришь.

Его улыбка стала немного мягче, и он протянул руку, нежно касаясь моего подбородка. — Рано или поздно я тебя пойму. Просто чтобы ты знала. И я уверен, что ты будешь злиться на меня за то, что я залез под эти щиты, хотя это чертовски плохо.

Я с трудом сглотнула, потому что в его словах не было ничего, кроме решимости.

— А что случилось с неприязнью ко мне?