Кетцалькоатль (СИ)

Город, в отличие от постоялого двора, не тянул на роль образцового в плане чистоты. Сточные канавы местами, особенно на окраинах, были открытыми и смердели мерзко, особенно во второй половине дня, когда жара набирала обороты. Везде валялся мусор, несмотря на то, что по улицам бродили полусонные уборщики с корзинами и мешками, похожие на зомби. Эти люди обязаны были отработать определенный срок за какие-то мелкие правонарушение, поэтому и не перенапрягались. Осужденный спит, а срок идет.

Возле пирамиды образовалась длинная изогнутая очередь из желающих узнать свое будущее. Судя по связанным из шерсти, покрашенной в разные цвета, накидкам, напоминающим пончо, и головным уборам с маленькими наушниками, сейчас подогнутыми вверх, большую часть составляли горцы. Местные, как и другие обитатели прибрежной низменности, где сильных холодов не бывает, накидки носят редко и предпочитают шляпы из сизаля или других растений, а шерстяные делать с полями, хотя бы спереди, чтобы защищали глаза от солнца.

Принимали, как догадываюсь, младшие жрецы, на головах которых было что-то типа чепчика из хлопка, обшитого маленькими разноцветными перьями. Младший — это ранг, а не возраст, потому что одному было лет под сорок. Выглядел он смышленым. Может быть, из-за того, что волосы спереди были выбриты, из-за чего лоб казался выше и, как следствие, лицо умнее. Впрочем, мудрец старается выглядеть глуповато или хотя бы странно. Так больше шансов, что не забодают дураки.

У меня с советских времен аллергия на очереди. Я простоял в них дольше, наверное, чем на вахтах в море. Лень одолевала бы любопытство, если бы меня не заметил этот пожилой младший жрец.

— Эй, чужестранец, иди сюда! — крикнул он, призывно замахав рукой с неприлично маленькой, прямо таки детской ладонью, глядя на которую я подумал, что бог шельму метит.

От жрецов исходил странный запах, словно прокопчены дымом от сгоревшего можжевельника, который в этих краях я пока не встречал. Может быть, костерчик чадит в храме наверху, куда они по очереди ходили, чтобы узнать предсказание Исчмы для заплатившего клиента. Пожилой глянул мне в глаза своими темно-карими и запнулся, потому что антипатия блымнула коротким замыканием. У меня с мошенниками разных конфессий на интуитивном уровне срабатывает взаимное отторжение, причем корёжит их, как чертей от ладана.

Отведя глаза, задавив раздражение и выдавив улыбку на черных пухлых губах, жрец задал вопрос:

— Ты хочешь узнать свое будущее, чужестранец?

— Да, но сначала прошлое, чтобы знал, насколько доверять предсказанию о будущем, — ответил я.

— Ты не веришь в силу бога Ичсмы?! — возмущенно до театральности воскликнул он, всё еще опасаясь встретиться со мной взглядами.

Меня на такой мякине не проведешь. Я еще в первой своей жизни научился задавать каверзные вопросы и, как в дзюдо, использовать динамику ответов оппонента.

— Это ты не веришь в его силу, — парировал я. — Ичсма заранее знал о моем приходе сюда. Если он позволил это, значит, хочет продемонстрировать свое величие не только мне, но и остальным, включая тебя.

— Я искренне верю в него! — выдал пожилой младший жрец опять таки театральненько, потому, неверное, что знал истиную цену предсказаниям.

— Если бы это было так, ты бы не приписывал мне то, в чем грешен сам, — сказал я.

Догадавшись, что в диспуте меня не победит, он решил задавить экономически:

— Двойное предсказание будет стоить дорого.

— А сколько это — дорого?! — шутливо поинтересовался я. — В два раза больше, чем платят другие?

— В три раза! — попался пожилой младший жрец. — Пятнадцать красивых морских раковин!

— Этого хватит? — предложил я бронзовую пластину, которая тяжелее топорика раза в полтора.

— Нет, еще пять раковин! — потребовал он.

— Для Ичсмы мне ничего не жалко! — усмехнувшись, сказал я и добавил морские раковины.

Пожилой младший жрец долго вертел их перед своим носом с прогнутой переносицей, дотошно рассматривая со всех сторон, и даже обнюхивал. Неужели бывают подделки?! Наверное, просто тянул время.

— Ищешь предлог отказать мне, потому что не веришь в величие Ичсмы?! — ехидно поинтересовался я и, видимо, угадал.

Побагровев всем лицом сразу, пожилой младший жрец перешел к угрозам:

— Я прощаю тебе эти дерзкие слова только потому, что ты чужеземец! Местный за такое остался бы без языка вместе с головой!

— Меня Ичсма простит, а ты делай свое дело, — отрезал я.

Скривившись, как от пощечины, он потопал вверх по каменной лестнице, ступеньки которой было порядком стерты. Представляю, по сколько раз младшие жрецы каждый день снуют вверх-вниз, добывая на пропитание старшим, которые, вполне возможно, преодолевают этот маршрут всего несколько раз в год, по большим праздникам. Вернулся пожилой младший жрец не так быстро, как его коллеги. Возможно, советовался с руководством, что ответить наглому чужеземцу.

— По поводу твоего прошлого бог Ичсма передал, что твой путь сюда был долог и полон всяких опасностей, но ты умело преодолел их, а в будущем будь осторожен на дорогах, — сообщил он.