Вступив тогда же в контакт с американской разведкой, рассказывает ее представителям о тяжелом заболевании дочери (астма) и потребности в дефицитном лекарстве. Разведчики делают все возможное, чтобы достать лекарство, которого не было даже в США. Привозят из третьей страны с помощью специально посланного курьера и вручают Носенко. Впоследствии он заявляет им, что тогда лекарство спасло жизнь его дочери.
Изъявив готовность продолжить сотрудничество с ЦРУ, заявляет, что не намерен оставаться на Западе, так как не хочет покидать семью.
Из показаний члена советской делегации Р., соседа Носенко по номеру в женевской гостинице в 1964 году: «Носенко всегда старался подчеркнуть, что он очень любит своих дочерей, и это как-то неприятно было слушать. Он все время рассказывал и подчеркивал, что он купил дочерям, что он им послал в подарок… Ездил в Лозанну и купил там подарки для дочерей и отправил их с кем-то в Москву. Он рассказывал, что женат второй раз (странная забывчивость. –
Интересно, что все это происходило, когда «заботливый» папа объявил удивленным американцам о своем намерении бежать на Запад. Вот как описана в книге Дэвида Вайса «Кротовая охота» встреча с американскими разведчиками в Женеве, на которой Носенко разыграл «семейную карту»: «Гук привез письмо, – продолжил Кисельватер. – Однажды Носенко приходит рано и читает его мне одному. Он расстроен. Это было интимное, сентиментальное письмо с новостями от его семьи. Он говорит: «Они (КГБ. –
Блестящий ход. На первой встрече зондаж и наблюдение за реакцией, затем «семейная карта» и «эмоции» для нажима на чувства, а потом нокаутирующий удар. Читаем там же: «…Разведчики были ошеломлены, «оцепенели», как выразился Бэгли, когда 4 февраля Носенко бросил «бомбу». Он сказал, что решил остаться, потому что получил телеграмму с отзывом в Москву. Он попросил защиты у ЦРУ».
Все-таки видно, что 11 лет в КГБ для «семьянина» не прошли даром. Раньше уже говорилось, что вся история с телеграммой была его выдумкой.
Уже наверняка зная, что не вернется, он продолжает исполнять свою роль любящего мужа и заботливого отца. С той же оказией он отправляет в Москву ответное письмо:
«27.01.64.
Здравствуй, моя родная Милусенька!
Завтра отправляю тебе письмо с оказией. Сегодня пошел уже девятый день, как я уехал из дома. Конечно, сильно скучаю за тобой, за ребятами. Хотя прошло и немного времени, но чувство такое, как будто бы прошел целый месяц. Мысленно я все время с вами, думаю, вспоминаю. Ну, ничего,
Милуся! Как ты себя чувствуешь? Ты должна следить за собой, не забывай о своем здоровье, вовремя кушать и, конечно, что
Как девочки? Скучают? Вспоминают? Скажи им, что я их крепко целую и прошу беречь свою мамочку. Родная моя! Крепко-крепко обнимаю и целую тебя.
(Коль скоро Носенко, преследуя свои цели, читал американским кураторам из ЦРУ интимные письма жены, то я считаю себя вправе привести здесь в качестве иллюстрации это послание, которое было передано следствию бывшей семьей предателя.)
Даже осуществив, по его словам, свой «давний замысел» и став политическим перебежчиком в США, он предстает в беседе с советскими представителями этаким «тоскующим семьянином». Вернемся к записи этой беседы: «На вопрос о том, как должна понимать его решение его семья, его дети, что сказать детям о том, куда девался и кем стал их отец, Носенко ответил: «Это самый болящий