КГБ и тайна смерти Кеннеди

Из отчета Специальной комиссии Конгресса США (палаты представителей) по расследованию убийств под председательством сенатора Луиса Стоукса (отчет опубликован 29 марта 1979 года): «Юрий Носенко. Из всех вопросов, расследованных комиссией в связи с возможной советской причастностью к убийству, ни один не представлялся настолько многообещающим, как изучение заявлений, сделанных офицерами КГБ, перешедшими на сторону Соединенных Штатов. Для определения, как КГБ относится к американским перебежчикам, его бывший сотрудник может представлять значительный интерес. В этой области комиссия имела доступ к трем таким лицам. Один из них, Юрий Носенко, заявил, что располагает значительно большими сведениями, чем просто общей информацией об американских перебежчиках…».

…В конце концов оказалось, что комиссия тоже не в состоянии решить проблему Носенко. Методы, использованные Управлением в отношении Носенко, — его допросы и заключение — фактически вывели его из строя как ценный источник информации, относящейся к убийству Кеннеди. Тем не менее комиссия убеждена, что Носенко лгал об Освальде и ФБР, и ЦРУ в 1964 году, и комиссии в 1978 году. Причем предполагалось, что он либо лгал потому, что просто хотел повысить собственную значимость, либо ставил целью дезинформировать «интервьюеров», что могло привести к зловещим последствиям.

Из-за отсутствия достаточных доказательств для анализа различных альтернатив комиссия решила ограничить свое заключение следующей характеристикой Носенко: «…Недостоверный источник информации об убийстве, или, точнее, о том, вступал ли КГБ в контакт с Освальдом и держал ли его под своим наблюдением».

Так червь сомнений проник в умы американских законодателей. Опять появились «неверующие», только уже за пределами разведсообщества. Но если судить по словам Бэгли, который сказал: «Носенко был подставой, является подставой и всегда будет подставой», то подозрения в подлинности перебежчика у бывших сотрудников ЦРУ сохраняются и по сей день.

Я хотел на этом поставить точку и завершить главу. Закончено сравнительное хронологическое изложение событий, представлены некоторые авторские комментарии по ходу их развития. Можно было бы этим и ограничиться, коль скоро судьба Идола как таковая не является самостоятельным сюжетом моей книги. Но, как уже говорилось ранее, она неразрывно переплелась с судьбой Освальда, который является главным персонажем моего исследования, и КГБ. Кроме того, противная сторона (ее небольшая, но влиятельная часть) заблудилась в «системе трех сосен»: КГБ — Освальд — Носенко, и в результате мрак, покрывавший тайну участия КГБ в далласских событиях, до конца так и не был рассеян. Все это вынуждает меня высказать свое сугубо личное мнение о том, почему за океаном Идол превратился в «злого духа», а не стал ключом к разгадке самого «таинственного» для тамошних разведывательных служб периода жизни Освальда.

Читателям, которые не любят готовых решений, предлагаю прервать чтение на этой странице, поразмыслить над изложенной историей, оценить действия сторон, сделать свое заключение и потом, если появится желание, продолжить чтение и сопоставить выводы с мнением автора. Итак, прежде чем поделиться своими умозаключениями, должен подчеркнуть, что в основу анализа, на котором они построены, легли фактические сведения по теме, взятые из книг западных авторов, отдельные официальные документы разных организаций в США, а также материалы уголовного дела КГБ, воспоминания о тех днях — мои и моих коллег, в том числе имевших непосредственное отношение к расследованию бегства Идола. Понятно, что выводы делались с позиции продолжительного опыта работы в КГБ и частичного знания методов деятельности противостоящих спецслужб.

Так почему же зашли в тупик опытные специалисты по советским делам, занимавшиеся в ЦРУ делом Носенко?

Попробую назвать и рассмотреть три причины, или три ошибочных подхода, которые мне видятся главными. Начну по порядку.

1. В конце декабря 1961 года в ЦРУ появился «свежий» перебежчик, сотрудник резидентуры КГБ в Хельсинки. Это был большой подарок для Джеймса Энглтона, только что отметившего седьмую годовщину на посту начальника внешней контрразведки ЦРУ, куда он был назначен в 1954 году, по странному совпадению — 20 декабря, то есть в День чекиста — ежегодный ведомственный праздник КГБ.