КГБ. Мифы и реальность. Воспоминания советского разведчика и его жены

Большинство армян, выезжающих на постоянное жительство из Ирана в Армению, были бедняками, и жизнь их в Иране была довольно тяжелой. Возвращались они в Армению из чисто патриотических чувств. Всем в мире известно, как сильна любовь армян к своей родине. Некоторые их них были настолько бедными, что у них не было средств на переезд в Армению. Для того чтобы помочь бедным армянам вернуться в Армению, состоятельные армяне, которых, кстати сказать, в Иране немало, создали благотворительный фонд. Этот фонд был предоставлен в распоряжение «армянского консула», который должен был оплачивать переселение неимущих армян. Этот фонд существовал многие годы, и в него постоянно поступали пожертвования как от армян-переселенцев побогаче, так и от тех, кто продолжал оставаться в Иране. Многим неимущим армянам этот фонд помог переселиться в Армению. Никакого отношения к финансам посольства этот фонд не имел. Просто местные армяне уже по традиции избирали «армянского консула» председателем этого фонда.

Но об этом армянском фонде прослышал посол Виноградов.

— Какой такой армянский фонд?! — нарочито удивился он в своей обычной наивно-хамоватой манере. — Все финансы в посольстве должны проходить через бухгалтерию. Эти армяне себе здесь рай устроили. Этим махинациям нужно положить конец!

И посол издал приказ о передаче всех денег фонда в бухгалтерию посольства. Наш «армянский консул» Алексан Овсепян, потративший столько сил на увеличение фонда, чуть дара речь не лишился, услышав этот приказ. Он наотрез отказался передавать деньги в посольство.

— Когда этот жулик грабит государственные деньги, — кричал он, — меня это не касается. Ему власть дана. Но на деньги местных армян ему лапу наложить не удастся!

Но посол давил на резидента Казанкина, а тот, не желая портить отношения с послом, давил на «армянского консула», который был офицером КГБ. Он упирался как мог и даже грозился рассказать обо всем местным армянам, но до этого не дошло. В конце концов пришли к соглашению, что деньги фонда будут храниться в посольской бухгалтерии, но «армянский консул» будет иметь право контроля за ними и деньги будут использоваться строго по назначению. Но все это были только обещания. Вскоре к нам стали поступать сведения, что посол уже запустил руку в армянский фонд. На эти деньги была закуплена дорогая копировальная машина. Из фонда также покрывались расходы на строительство дома посла. Кстати, фонд-то был немалый. Несколько сотен тысяч долларов.

Наш посол Виноградов состоял членом партийной организации посольства и, по правилам, должен был посещать каждое партийное собрание. Но в действительности такого не происходило. Появлялся он на собраниях два-три раза в год и только тогда, когда хотел что-то сказать. Однако во всех документах его посещение отмечалось аккуратно. Точно так же поступал и представитель ЦК. Это вызывало открытое недовольство в посольстве, особенно среди офицеров КГБ и ГРУ, которые были обязаны отсиживать на этих собраниях. Нам было известно, что посол «терпеть не мог этой штампованной белиберды». Но другие-то от нее тоже в восторге не были. Просто всеми этими действиями посол старался показать, что он выше остальных. Видимо, для его натуры это было очень важно.

По той же самой причине Виноградов устраивал для себя личные просмотры в кинозале посольства. Все новые фильмы из Союза демонстрировались сначала ему, а затем всем остальным. Однажды, посмотрев вместе с представителем ЦК новый фильм «Пена», он решил запретить его для общего показа. В этом фильме впервые затрагивался вопрос коррупции на самом верху советской номенклатуры, куда входил и посол. Но ведь фильм был пропущен официальной советской цензурой. Разразился скандал, который вышел за пределы посольства. Виноградову, скрипя зубами, пришлось уступить.

Вот я все говорю: «Нам было известно… По поступающей к нам информации…» У читателя может возникнуть вопрос, откуда же поступает такая информация.

Информация о том, что происходит в советской колонии, поступает в резидентуру КГБ от агентов из числа советских граждан, или, проще, осведомителей. В народе их называют стукачами. Слово «стукач» происходит от глагола «стучать» — то есть постучаться в дверь сотрудника КГБ для доноса. Здесь для простоты мы будем называть их осведомителями.