КГБ. Работа советских секретных агентов

К 1967 году Шараф в качестве самого доверенного лица Насера достиг такой власти в Египте, в которой уступал лишь самому президенту. Шараф передавал приказы президента египетскому кабинету министров, что, таким образом, делало их его подчиненными. Столь большого влияния на ход дел в Египте он достиг, благодаря тому, что так успешно маскировал свою истинную лояльность. Насер понимал, что советы русских были своекорыстными и, возможно, могли не совпадать с интересами Египта. Он также видел, что многие из его соратников, такие как вице-президент Лли Сабри, министр внутренних дел Шарауи Гомаа, военный министр Мохаммед Фавзи были советскими союзниками. Однако у него не было никакой причины сомневаться в своем доверенном и преданном шефе разведки, который под руководством КГБ непоколебимо выступал в роли патриота, заинтересованного в достижении Египтом независимости. Фактически Шараф был единственным человеком, от которого, как думал Насер, он мог получить объективный совет. И во время решающей весны 1967 года, когда Насер должен был принимать решения, ведущие либо к миру, либо к войне, Шараф нарисовал ему то положение в мире, какое КГБ хотел, чтобы Насер увидел.

Сахаров, также как и генеральный консул Шумилов, не слышал никогда о Шарафе, пока Сбирунов так неосторожно не похвалил его. Однако это случайное замечание резидента имело исключительное значение. В течение следующего года он старался узнать как можно больше о Сами Шарафе.

В мае 1970 года посол Сергей Виноградов вызвал Сахарова в Каир. Польстив ему своими замечаниями о работе Сахарова в Александрии, он заявил, что "соседи" — как МИД называл КГБ — хотят, чтобы Сахаров был назначен на должность в Каире. Если Сахаров согласится на этот перевод, посол может гарантировать ему прекрасную квартиру и повышение. Сахаров с готовностью согласился. Каир считался самым крупным центром по операциям КГБ, и именно здесь он хотел работать. К сожалению, его планы были расстроены.

Через три или четыре дня мать Сахарова позвонила из Москвы. "Ты слышал о своем новом назначении?" — спросила она.

"Да, — ответил он. — Я говорил с послом на прошлой неделе".

"Ах, это совсем не то, что ты думаешь, — гордо заявила его мать. — Ты едешь в "золотую страну". Папа устроил это".

Сахаров пробормотал какие-то слова благодарности, скрывая свое негодование. "Золотой страной" в МИДе называли Кувейт, этот богатый нефтью арабский эмират в Персидском заливе. Много лет назад из-за какого-то бюрократического просчета советское правительство назначило своим сотрудникам, находящимся в Кувейте, очень высокие командировочные. Советские служащие, пользуясь этими дополнительными деньгами, могли покупать в Кувейте почти за бесценок западные изделия, которые в Москве можно было очень выгодно продать, и, таким образом, приобретали целое состояние. Сахаров уже давно перестал интересоваться деньгами, его интересовала информация, которую он мог получить в Каире. Однако опять вмешалась семья, распорядилась и изменила его жизнь. Ничего не оставалось ему делать, как только ехать в Кувейт.

На третий день после своего приезда туда Сахаров неожиданно встретил Станислава Елисеева, молодого советского дипломата и друга студенческих лет. За обедом Сахаров умышленно упомянул о том, что КГБ располагал заблаговременной информацией о внезапном нападении Израиля в 1967 году, поскольку знал, что Елисеев работал в ближневосточном отделении МИДа в Москве во время арабо-израильской войны. "Да, это правда, — сказал Елисеев. — Позже в МИДе стало известно, что мы были проинформированы заранее, но не сообщили об этом египтянам. Почему? Это осталось тайной". После этого разговора с Елисеевым, как Сахаров ни старался, он так и не смог узнать ничего больше о том, почему КГБ, зная о готовящемся нападении Израиля на арабов, не сообщил им об этом, способствуя тем самым их поражению.

Елисеев, однако, был куда более разговорчив, описывая подавленное настроение в советской колонии в Кувейте. Вскоре Сахаров и сам ощутил на себе влияние мрачной и напряженной атмосферы, возникшей с приездом нового посла Николая Кузьмича Тупицына.

Тупицын, подлый, глупый и деспотичный чиновник, получил назначение на должность посла, как вознаграждение за годы рабской службы партийным секретарем в МИДе. Это был стареющий бюрократ-тиран, который любил показывать свою власть. Он запретил продажу безналоговых алкогольных напитков, использование посольского катера для развлечений и вечеринок. Сам он пил беспрерывно, начиная с утра, и часто брал катер для рыбной ловли. Тупицын привез из Москвы четырех лакеев для создания своей собственной осведомительной сети внутри колонии. Среди них была его секретарша и любовница Рита Смоличева, рыжая сварливая женщина.

В обычных условиях резидент КГБ предупредил бы Центр о таком после. Однако кувейтский резидент подполковник Владислав Сергеевич Лобанов устало замкнулся в себе. Он посвятил двадцать пять лет своей жизни подрывной деятельности и шпионажу и теперь все еще продолжал делать свою работу, но уже без старых чекистских порывов.