КГБ. Работа советских секретных агентов

Методы КГБ стали действенными благодаря стандартизации. Опергруппа, приходящая арестовывать, состоит из двух или четырех офицеров и одного или двух "врачей", которые могут и не иметь ничего общего с медициной; они являются ночью, когда жертва бывает дома. В случае, если арестовываемый оказывает сопротивление, сотрудники КГБ заламывают ему руки назад, просто вытаскивают из квартиры и доставляют в Институт им. Сербского, если арест производится в Москве или Московской области. Там полковник Лунц ставит диагноз, который, обычно, оказывается какой-либо формой "шизофрении". В одном случае полковник-доктор открыл новый вид шизофрении, "не имеющий четких симптомов". В другом случае, рассказывают, он сказал узникам: "Когда я говорю, что человек — шизофреник, он — шизофреник; если бы я сказал, что пепельница — шизофреник, то и она была бы шизофреником".

5 декабря 1969 года, перед началом оперного спектакля в Кремлевском Дворце Съездов, девятнадцатилетняя девушка Валерия Новодворская раздавала листовки с написанным ею стихотворением:

Спасибо тебе, партия,
За нашу горечь и отчаяние.
За наше гнусное молчание,
Спасибо тебе, партия.
Спасибо тебе, партия.
За бремя обреченных истин.
За выстрелы грядущих битв.
Спасибо тебе, партия.

Психиатры в Институте им. Сербского пришли к заключению, что Валерия страдает от "шизофрении с параноидным развитием характера". Единственными симптомами были "сильные эмоции", проявляемые ею во время ответа на их вопросы. Приговор: "принудительное лечение".

На суде предъявляются результаты медицинских освидетельствований, иногда сопровождаемые исследованиями группы, занимающейся "идеологической диагностикой". Подсудимый, будучи явно невменяемым, не допускается на суд; часто случается, что он даже не знает, что суд вершится. Его родственникам может посчастливиться, и они найдут адвоката, который будет представлять его в суде, и адвокат, возможно, постарается как только сможет защитить его. Однако адвокату почти не позволяется задавать вопросов представителям КГБ и предъявлять суду медицинское психиатрическое свидетельство, противоречащее существующему. "Принудительное лечение" — это стандартный приговор.

Узнику ясно сообщают, почему его арестовали и что он должен делать, чтобы добиться освобождения. Виктор Файнберг был объявлен невменяемым после того, как протестовал против вторжения в Чехословакию; ему было заявлено: "Ваша болезнь это мятежное мышление". Чтобы преодолеть свою "болезнь", узнику следует только раскаяться в своих убеждениях и подтвердить, что приговор был правильным, т. е. что он действительно был невменяем в то время, когда совершил свое идеологическое преступление, столь возмутившее КГБ.

Первоначальное лечение начинается с того, что узника заключают в палату с другими несчастными, которые по-настоящему и опасно больны. Ему отказано в контакте с его родственниками; во время этого периода он предоставлен сам себе и размышлениям о своем тяжелом положении и мучительным мыслям о дорогих ему людях, от которых он хочет получить весточку и которые, возможно, уже отказались от него. Некоторые из узников утверждают, что их избивали и подвергали другим физическим унижениям. Некоторые из свидетелей рассказывали д-ру Герту, что полковник-доктор Лунц требовал от "женщин-пациенток" стоять перед ним голыми, в то время, как он втыкал им иголки в грудь для проверки "чрезмерной чувствительности" и таким образом устанавливал "патологические симптомы".

Время от времени узнику представляется возможность отказаться от своих убеждений и подтвердить свое безумие. Если он продолжает упорствовать, начинается лечение наркотиками. Применяется множество препаратов, чаще всего используется аминазин, сульфазин и резерпин. Аминазин вызывает крайнюю депрессию и шоковую реакцию. Использование его продолжительное время или инъекции в больших дозах могут привести к истощающему коллапсу, мучительным кожным заболеваниям, разрушению памяти, спазмам и потере контроля над двигательным аппаратом, а иногда к злокачественным опухолям.

После того, как каменщик Владимир Гершуни подверг критике режим, Лунц с помощниками и "группа по идеологической диагностике" нашли, что он страдает "хронической шизофренией". Гершуни описывает действие аминазина следующим образом: "Ты только ложишься, а тебе хочется встать опять. Ты еще не успел сделать и одного шага, а тебе хочется сесть опять. А если ты сел, ты хочешь ходить опять, а ходить негде". Сульфазин поднимает температуру до 104 градусов по Фарингейту, каждое движение тела неописуемо мучительно и болезненно по прошествии 72 часов после инъекции. Посмертные вскрытия, произведенные на жертвах резерпиновых инъекций, показывают сильные мозговые повреждения.