"Х-панацея" (СИ)

Он потянулся к столику рядом с кроватью, на котором стояла коробка с сигарами и изящная гильотинка для них. Я вспомнил слова доктора Реда про пальцы и приготовился жать на тревожную кнопку, но сенатор не тронул Энди, а сел на кровать, отвернувшись.

Он с наслаждением курил, а я вытирал вспотевшие руки о халат и пытался успокоиться. Все закончилось, мысленно обратился я к Энди, все уже хорошо.

Боже, как я ошибался.

Сенатор неожиданно развернулся, зажимая сигару в зубах, растянул руками ягодицы Энди и ткнул тлеющим концом сигары ему в дырку. Энди заорал и забился, натягивая цепочки, а сенатор усмехнулся и бросил сигару в пепельницу.

— Так тебе больше нравится, сучка?

Я как безумный жал на тревожную кнопку, сенатор смеялся, а Энди кричал. В комнату вбежали доктор Ред и доктор Грин, и я тоже запоздало рванул туда. Вот же сука, я хотел врезать сенатору по роже, но он быстро свалил через неприметную боковую дверь, даже член не обтер.

— Промазал, — Грин выдавил из баллончика густую пену на задницу Энди. — Анус не задет.

Я заметил, что они притащили с собой медицинский чемоданчик для неотложной помощи.

— Успокойся, Грей, попей водички, — сказал Ред. — А то придется отстранить тебя.

— Я спокоен, спокоен, — хрипло сказал я и спрятал трясущиеся руки в карманы халата.

Доктора еще некоторое время смотрели Энди в задницу.

— Да нормально все, к утру и следов не будет, — заметил Грин. — Как на собаке. Грей, заклеешь ему пластырем, когда будешь мыть, а потом сними.

— Пожалуй, надо сделать перерыв с дойкой дня на два, — сказал Ред.

— Опять вы со своей теорией стресса, доктор? — поморщился Грин.

Они заспорили о научном, а я принялся отстегивать Энди от кровати и перекладывать на каталку. Он свернулся под простыней в комок и еле заметно дрожал, глядя прямо перед собой.

— Можно увозить? — спросил я докторов, и на меня махнули рукой.

В палате Энди не захотел слезать с каталки, так и лежал, не двигаясь, несмотря на мои уговоры, так что пришлось отнести его в душевую на руках.

По инструкции, на ночь Энди тоже следовало пристегивать сложной системой ремней, которая якобы не мешала полноценно спать, но в то же время “надежно фиксировала объект”.

— Хочешь, я останусь с тобой, тогда можно будет тебя не привязывать? — спросил я у Энди, легонько поглаживая и массируя его голову. — Посторожу твой сон в этом кресле, — я усмехнулся: — как бессильный ангел.

Энди, конечно же, мне не ответил, даже не посмотрел. Но я чувствовал, что он расслабляется от моих прикосновений, а дрожь его становится реже и сильнее, как будто беззвучные рыдания.

— Я обещал тебе комиксы, но не успел принести, — сказал я, выдвигая верхний ящик его прикроватной тумбочки. Конечно же, там лежал Новый Завет, точно такое же синее дерматиновое издание, какое можно найти в любом мотеле. Только это было ни разу не раскрытое.

Я открыл его посередине и с выражением начал читать с первой попавшейся строчки: — И познаете истину, и истина сделает вас свободными… — я посмотрел на Энди и улыбнулся: — А ты видел сериал про секретные материалы? — я сделал загадочное лицо, наклоняясь к нему поближе: — Помнишь, “истина где-то рядом”?

Его темный воспаленный взгляд задержался на моем лице, а губы дрогнули:

— Дурак, — прошептал он.

Я фыркнул:

— Тогда давай библию почитаем, если про секретные материалы не нравится.

Психи часто ругались во время приступов, но для Энди это было скорее прогрессом.

Он закрыл глаза, а я снова опустил руку ему на голову и принялся перебирать белые волосы, читая случайные отрывки из библии. Чтение было скучным, я листал, пропуская страницы и открывая где попало. Но мне надо было говорить, ведь после шока людям противопоказано молчание и одиночество, так нас учили на курсах помощи психам.

Энди заснул, а я долго сидел рядом с ним, пока не отрубился прямо в кресле, и снились мне бессвязная и липкая муть, наверное, от неудобной позы.

А с утра пришел доктор Грин с санитаром Маджентой и выставил меня из палаты, заявив, что никто не собирается мне оплачивать сверхурочные.

“И так две смены подряд отбарабанил, иди отсюда, Грей”, — сказал Грин.

Смены у нас были двенадцатичасовые с суточным перерывом, так что к Энди я пришел только следующим утром.

— Ну, как мы поспали? — бодро спросил я, отвязывая его от кровати. — Сегодня никакой дойки в расписании, да? Только отдых и прогулки.

Губы Энди снова вздрогнули, как будто он хотел мне ответить. Но на этот раз промолчал. И молчал всю мою смену. Правда, был очень послушным: не сопротивлялся во время мойки и эпиляции задницы, все ел и внимательно слушал, когда я ему читал. Даже на картинки комиксов смотрел с интересом.

Ожог на его заднице совершенно зажил, я внимательно его рассмотрел и даже прощупал, когда намазывал там эпилирующим кремом. Прав был доктор Грин насчет “феноменальной регенерации”.

Через пару дней Энди посетил еще один “пациент”, меня в тот раз с ним не было. На этот раз пациент оказался приличным, судя по тому, что на следующий в день, в мою уже смену, в расписании стояла дойка.