Хааст Хаатааст

– А оставайся-ка ты, Алладин, в подземелье, и ищи там свою лампу, – крикнул он Хаасту.

– Но-но, старая карга, тащи меня отсюда, у меня твое огниво, – парировал Хааст.

– Гы-гы-гы, – снова послышался смех. – Сейчас, погоди, веревку принесу.

Наверху заскрипел снег и затих, потом снова заскрипел и в яму упала веревка. Хааст схватился за нее и огромная силища вытащила его из-под земли.

– Как тебя, говоришь, зовут? – рассмотрев Хааста, спросил Антип.

– Хааст.

– Ну и имечко. Я думал, мое имя редкое, но Хааст – это что такое?

– Это голландское имя. У меня оттуда далекие предки, вот, назвали в честь дедушки.

– Ясно. Ну, спасибо хоть, что не в честь бабушки.

Антип, несмотря на сильно ушибленную ногу, пребывал в прекрасном настроении.

– Повезло так повезло, – сказал он. – Могло бы и задавить к чертям. Но вот незадача – ходить совсем не могу, – и он присел на снег, кривясь от боли.

– Поехали в больницу, у меня здесь машина, – с честной физиономией предложил Хааст.

– Не надо, не хочу в больницу. Скоро пройдет. Ты, знаешь что, иди себе куда шел, голландец, а я тут отдохну и все заживет.

Такое предложение вдруг ножом зарезало Хааста. Он находился под сильнейшим обаянием этого происшествия и просто так встать и уйти, был сейчас не в состоянии. В юности он часто бывал с друзьями по училищу в Крымских пещерах и не раз оказывался в подобных ситуациях; товарищи вытаскивали его, он спасал их, и все это было смело, ярко и романтично. И никто не бросал раненого друга. «Друга?» – очнулся Хааст. Он попытался заставить себя отвлечься от этой иллюзии возрожденного студенческого прошлого, стряхнуть с себя ощущение братской мужской взаимовыручки, полностью захватившее его, но не сумел. Он подумал, что он очень устал и ослаб здесь, на острове, раз совершенно не может сопротивляться своим чувствам. И он, действительно, не мог – знакомство с Антипом требовало продолжения, и он произнес странным, чужим голосом, точнее своим, но пятнадцатилетней давности:

– Как же ты, Антип, будешь? Давай я тебя на санках отвезу.

Антип как-то сразу понял Хааста и покорился. Он полулежал огромным неуклюжим мешком на санках, а Хааст сопел, как тягловая лошадь, затаскивая их все выше в гору. Иногда они останавливались передохнуть, подбадривали друг друга и даже перекусили снедью из пакета Антипа. Гоняли разные байки, Антип рассказал историю о том, как однажды выбрался из-под лавины на Алтае и, не евши двое суток, обменял модный мобильник пастуху на фляжку вина и круг сыра. Снегопад меж тем заканчивался, солнце просвечивало из-за туч, воздух теплел. Чем выше они забирались, тем серьезнее и угрюмее становился Антип. Внезапно глубокий овраг преградил им путь, тропинка тонула в нем и продолжалась на другой стороне.

– Это еще что такое? – воскликнул пораженный Антип. – Я здесь спускался два часа назад, была ровная дорога.

Стенки оврага были абсолютно отвесные, а дно утыкано переломанными еловыми стволами и булыжниками; перебираться там было невозможно.

– Странно, землетрясения вроде не было, – сказал Антип. – Видимо, мощный снежный оползень – такие здесь бывают.

Товарищи огляделись – в обход можно было идти лишь сквозь густой ельник, с санками это было непросто.

– Может, срубим пару высоких елок, перекинем через овраг, и по ним перейдем на ту сторону? – предложил Хааст.

– Что-то широковато ущелье, боюсь, елки не достаточно длинные здесь, – отвечал Антип.

– Ну, ширину-то ущелья и высоту елок можно быстро узнать.

– Как это ты узнаешь, интересно? По елке с сантиметровой лентой полезешь? А овраг?

– Зачем лезть с лентой? Вон ветки валяются, а ручка с бумажкой здесь, – и Хааст похлопал себя по карману.

– Посмотрите на него, Пифагор нашелся, весь с ручкою и бумажкою, – передразнил его Антип. – И как же ты будешь мерять, светило науки?

– Триангуляция, – ответил Хааст. – Давай, очисти немного вот эту ветку – и он бросил Антипу тонкую еловую ветвь.

Затем он достал раскладную линейку, сам очистил от мелких отростков еще одну ветку, и измерил ее высоту. Антип отдал ему свой прут и стал с любопытством наблюдать за происходящим, а Хааст воткнул ветки в землю и отошел от них на несколько шагов, измеряя расстояние линейкой. Он нагибался к земле, глядел поверх веток на верхушки елей, затем на берега обрыва, и что-то рисовал в блокноте. Так он колдовал минут десять, считал на калькуляторе в мобильнике, и в результате заявил победным тоном:

– Эти две ели точно подходят, они шестиметровые, а ширина оврага – пять метров с небольшим.

– Иди ты! – протянул Антип. – А ну-ка, покажи бумажку!

– Прикольно! – посмотрев чертежи, воскликнул он. – С измерениями не ошибся? А ну, дай пересчитаю, – и он стал сам ковыряться в своем телефоне.

– Молодца! – заключил он, подтвердив расчеты. – Академия наук тебя не забудет.