Хааст Хаатааст

Приняв такое решение, он отправился в рыбацкий поселок и вскоре уже стоял в комнате Андрея перед двумя лежащими на полу картонными коробками. На одной из них он увидел письмо в запечатанном конверте и рядом клочок бумаги, на котором было написано всего несколько слов: «Пожалуйста, отвезите это письмо по адресу». Чего-то такого, конечно, следовало ожидать, но Хааст все же опять слегка обалдел и выругался. Однако настрой его не изменился; он схватил одну из коробок и отправился к злополучной бетонной площадке при спуске из леса. Бросив туда посылку за полчаса до урочного времени, он подождал и проследил издалека, как Никита, озираясь по сторонам, поднял ее и унес в лес. То же самое повторилось и на следующий день. Хааст чувствовал себя дурачком, марионеткой, которой управляют подергиванием за нитки, но не простой, а себе на уме марионеткой, которая позволяет собой управлять, чтобы узнать, до каких низостей способен опуститься кукловод. Передав вторую посылку, Хааст принялся готовиться к поездке в северную бухту, в один из фешенебельных рыбных ресторанов в самом модном районе острова – письмо надлежало отдать директору этого ресторана. Он снял со своей машины табличку с номером и поставил на ее место другую – в офисе экспедиции было несколько таких запасных номеров, предоставленных полицейскими для крайних случаев. Затем он оделся попроще, закутался в шарф, натянул на глаза ушанку и отправился в путь. Добравшись до места, он припарковал машину за два квартала от ресторана, оставил в ней свой кошелек и документы, и зашагал по относительно многолюдной центральной улице. По обеим ее сторонам высились четырехэтажные здания классической архитектуры, на острове имевшиеся только здесь. День был морозный, но ясный и светлый; приближалось время обеда; нарядные витрины магазинов и кафе напоминали о больших городах на континенте; прохожие были одеты аккуратно, по-столичному, и смотрели на Хааста с пониманием: рыбак немного заблудился или вышел поглазеть на культурный центр, пусть себе любуется. Рыбный ресторан «Медуза», место назначения Хааста, особой внешней отделкой не отличался; окна были простенько разрисованы рыбами и другими морскими тварями; сейчас эти окна были запотевшими, что, несомненно, свидетельствовало о том, что внутри там очень тепло и уютно. Хааст вошел и спросил директора, помахав конвертом; его проводили в темноватый офис, где он увидел человека начальственного вида, отдававшего распоряжения охраннику. У директора были гладко прилизанные, блестящие черные волосы и большие золотые наручные часы; весь он, казалось, светился в полутьме.

– Вам письмо просили передать, – сказал Хааст, положил конверт на стол, и, развернувшись, собрался уходить.

– Эй, погоди-ка, дружок, ну-ка повернись ко мне, – вскричал директор, вскрывая письмо.

– Да это же Вадим-придурок, – удивленно протянул охранник.

– То-то я смотрю, мне твоя рожа знакома. Ну, приятель, пора и должок отдавать. Ты нам должен неделю работы, помнишь? Долги ведь надо отдавать, согласен? – спросил, мерзко улыбаясь, директор, пробежав взглядом по письму.

– Да, надо, – отвечал в замешательстве Хааст, но я не…

– А ты разве знаком с Никитой? – перебил его директор. – Ну ладно, иди пока рыбу почисти. У нас сегодня как раз двое не явились, придурки, типа тебя.

И не успел Хааст и глазом моргнуть, как охранник, здоровеннейший детина, схватил его и потащил на кухню, в рыбный цех. Каким-то образом мобильник Хааста оказался в руках у этого амбала; Хааста подвели к обширному металлическому столу, залитому водой, за которым стояли рабочие в резиновых робах и сапогах и орудовали над рыбой. Хааст встал на свободное место и тотчас перед ним шлепнулся на стол огромный тунец; охранник же вышел из цеха и запер за собою дверь. «Ну что же», – подумал Хааст, «можно и рыбу немного почистить, почему нет». Сегодня на четыре часа было назначено важное совещание с Леонардом, которое Хааст не хотел пропускать, но времени еще оставалось много и он был уверен, что сможет как-нибудь улизнуть отсюда. Мобильник его, правда, был пока конфискован, но Хааст не переживал по этому поводу: разблокировался его телефон только отпечатком его пальца.

Справа от него за столом стоял невысокий мужчина в длинном капюшоне и одной перчатке, надетой на левую ладонь; в оголенной правой он держал огромный тесак. Он схватил тушу вновь прибывшего тунца, мгновенно распилил ее тесаком на две половины, одну из них, с головой, придвинул к Хаасту, а другую к себе, и принялся энергично соскабливать с нее мелкую чешую. Хааст надел резиновые перчатки, лежавшие на его рабочем месте, нашел там же похожий тесак и стал скоблить свою половину, стараясь подражать действиям соседа справа. Через пять минут его напарник закончил чистку и повернулся к Хаасту, у которого едва только начало что-то получаться. Из глубины капюшона на Хааста глядел, с непроницаемым для европейца выражением, коричневый, загорелый алеут, уже немолодой, бывалый.