Хааст Хаатааст

Затем мысли Хааста отвлеклись от Антипа, он добрался до машины и поехал в полицейский участок вызволять Андрея. Рабочий день уже подходил к концу, и Хааст застал начальника полиции в подлинно измученном виде, собирающимся домой. В снегопады всегда много происшествий, от самых бестолковых до самых трагичных, полиция сбивается с ног, и сегодняшний день не был исключением – произошло самоубийство и крупное ограбление. Однако и внешний вид самого Хааста говорил сам за себя, и начальник согласился уделить ему пять минут для срочного разговора. Репутация Хааста и его коллег была здесь высока – экспедиция нередко помогала полицейским в решении самых незаурядных задач, поэтому делу Хааста был дан срочный ход. В кабинет начальника был вызван из камеры Андрей, и после небольших переговоров стороны пришли к следующему мировому соглашению:

Хааст лично поручается за Андрея и возмещает убытки хозяину магазина ледовых сувениров в медвежьей бухте. Полиция замораживает дело Андрея; парню дается год испытательного срока, в течение которого, если тот снова попадется на нарушении закона, дело может быть извлечено на свет и возобновлено. На данный момент, в качестве воспитательной меры, Андрей должен отсидеть три дня здесь в участке.

Огласив этот вердикт, начальник полиции покинул отделение в сопровождении Хааста, и уважительно, но строго предупредил его, что подобная протекция делается исключительно и единовременно, и случай с Андреем не должен повториться. Хааст поспешил поставить в известность Наталью, но та на звонок не ответила, и он записал ей голосовое сообщение, что Андрею еще три дня сидеть, так как именно столько времени нужно полиции для завершения расследования. Каково же было его удивление, когда, уже поздним вечером, он получил от Натальи СМС следующего содержания: «Иван, мне нужно на двое суток уехать. В комнате у Андрея две посылки для передачи. Ключ от квартиры под ковриком. У сына будут проблемы, если вы не поможете». Вот теперь Хаасту стало совсем не весело, как давеча, когда он согласился передать посылку; он был поражен и раздосадован таким поворотом событий. Дозвониться до Натальи ему снова не удалось. «Как же она могла так поступить?», – недоумевал Хааст, не желая верить в происходящее. Не злость, но скорее разочарование в Наталье постепенно росло в нем – он был о ней гораздо лучшего мнения. Поначалу он еще не осознавал в полной мере своего положения, своей новой роли, но вскоре, после недолгих размышлений, все окончательно понял: его теперь считают за своего в доску и не стесняются использовать как угодно. «Ладно, завтра с утра определюсь, как поступить», – решил Хааст и отправился спать.

«Какого черта? – я не буду передавать никаких посылок, с какой стати я должен это делать?», – такова была его первая мысль следующим утром. Но затем он начал смягчаться, и его стали одолевать сомнения. «Что это со стороны Натальи? Это такое наивное простодушие, безграничное доверие ко мне, и, действительно, срочная необходимость в помощи, или это наглый, циничный расчет?», – думал он. Было совершенно очевидно, что Наталья не в курсе подпольных делишек Андрея, поэтому Хааст пришел к выводу, что циничного расчета и обмана здесь все-таки нет. Но ведь она не попросила о помощи по-человечески, а прямо-таки отдала распоряжение. Почему? «Форменное безобразие», – сказал себе Хааст, и, несмотря на то, что говорить с Натальей уже не хотелось, все же позвонил ей, ответа не получил и понял, что общаться она не желает. «Или не может?», – опять спросил он себя, и в конце концов остановился на том, что всех ее обстоятельств он не знает, и судить ее не в праве. А вдруг, и вправду, у нее именно сейчас случилось что-то срочное? К тому же, Хаасту пришла в голову мысль, что его самого можно считать косвенно виновным в нынешней ситуации, ведь это он устроил Андрея на работу в магазин сувениров, и, получается, спровоцировал его преступление и арест; впрочем, это, конечно, извращенный взгляд на вещи. «Ну ладно, я все-таки выполню ее просьбу, а справедливо это или нет – узнаем позже», – таков был итог его внутренних дебатов.