Khabibtime

Папа же, в свою очередь, тянул время. Я не понимал, зачем ему это. Что не так? Почему он выпускает драться на соревнованиях других, гораздо менее подготовленных ребят, а я остаюсь не у дел?

Спросить лишний раз или, не дай бог, настаивать на своём я не мог: отец просто рассердился бы на меня. Да и не привык я к этому: раз так говорит отец – значит, так положено. Другого выхода у меня не было. Оставалось только вкалывать на тренировках и ждать, пока папа по своей доброй воле разрешит мне делать то, к чему я, по моему глубокому на тот момент убеждению, был уже готов.

Всю вторую половину 2006 года я провёл в сборах и практиках. Сел на полноценный спортивный режим тренировок, сна и питания. Я понимал, что папа в любой момент может дать мне отмашку и позволит мне подраться на любом из турниров. Если я просплю этот шанс, подойду к турниру не натренированным или не настроенным должным образом психологически, мой тренер – Абдулманап Нурмагомедов – мне второго шанса не даст, а если и смилостивится, то очень и очень нескоро.

И папа дал возможность попробовать свои силы. Однако и это событие произошло не без препятствий. Дело было в декабре 2006 года, то есть ровно через год после памятного трёхнедельного сбора в Избербаше, на берегу Каспийского моря. Отец с единомышленниками организовали чемпионат Дагестана по боевому самбо среди взрослых. Проходил он в Махачкале и привлёк к себе внимание огромного числа спортсменов.

Причём на выступление в этом турнире записывались не только боевые самбисты. Сюда шли все: борцы, грэпплеры, смешанники, рукопашники. Все!

Причина таилась не столько в их трепетной любви к боевому самбо как виду спорта, сколько в желании поправить своё благосостояние. Дело было совершенно нетривиальным: спортсмены стремились выступить на этом чемпионате, чтобы заработать денег. Да, именно так! Соревнования по боевому самбо в то время были скорее исключением, нежели правилом в части призов победителям и призёрам.

«Money, money, money», как пелось в одноимённой песне группы АВВА. Тут люди зарабатывали деньги, в то время как на подавляющем числе турниров по другим видам единоборств участники и победители могли рассчитывать лишь на грамоту и кубок.

Мне только исполнилось восемнадцати лет. Это обстоятельство превратилось в почти непреодолимое препятствие. Меня не хотели допускать к участию в соревнованиях. Нижний возрастной порог для бойцов чемпионата составлял двадцать один год.

Я просил отца, он долго думал, не соглашался, затем весьма эмоционально дал согласие и пошёл просить организаторов, своих товарищей, всё-таки предоставить мне шанс подраться.

Ура! Я в деле!

Я дрался на 68 кг. Находился в отличной физической форме. О психологическом настрое лишний раз рассказывать не буду, ты и сам, дорогой друг, всё прекрасно понимаешь.

В тот декабрьский день в 2006 году я в течение пяти часов одного за другим убрал с пути четверых соперников.

Я вышел в финал.

Для многих специалистов, в том числе для моего тренера, это было, мягко говоря, неожиданно.

В финале мы сошлись с Рустамом Хабиловым. Это мой близкий друг, человек, которого я называл и по сей день называю братом. Мы знакомы с ним ещё с кироваульских времён. Теперь мы оба в финале.

Мы с Рустамом вышли на ковёр, и он поднял мою руку, указывая всем на то, что драться мы не будем и он согласен на то, чтобы первое место присудили мне.

Это был мой первый турнир по боевому самбо, и я его выиграл.

Через год мы с Рустамом вновь сойдёмся в финале чемпионата Дагестана, и теперь выиграет он: мы, как и за год до этого, выйдем на ковёр, и теперь я подниму руку Рустама как победителя турнира.

Мы не сможем, и не будем драться друг с другом. Мы от одного тренера.

Мы больше, чем друзья. Мы братья.

Таким образом, уже через год занятий боевым самбо я пришёл к первому для себя трофею, и моя любовь к этому виду спорта стала ещё сильнее.

Так, маленькими шажками, я начал свой путь в мире боевого самбо.

Отношение отца к моему спортивному становлению не менялось. Он всё ещё пытался предостеречь меня от импульсивности. Это понятно. Папа видел таких, как я, начинающих карьеру ребят сотнями и понимал, что мне ещё нужно было добавлять мастерства во многих аспектах.

Летом 2007 года я выступил на чемпионате Дагестана среди молодёжи. Я выиграл.

Я всё время торопился повзрослеть. Постоянно думал, что опоздаю стать первым, стать лучшим. Отец меня придерживал. Говорил, что всё я ещё успею сделать. Я не понимал, почему он так себя ведёт, но беспрекословно исполнял всё, что говорил отец. Я старался тренироваться и спарринговать с ребятами, которые были старше и мастеровитее меня. Да, я поначалу проигрывал им. Много проигрывал. Однако всегда просил каждого из них поработать со мной дополнительно. Отец успокаивал меня, говоря, что я ещё слишком молод, чтобы конкурировать с большими мастерами, которых в нашем зале было немало. Мне было семнадцать-восемнадцать лет. Несмотря на это, я нервничал и переживал после каждого раунда неудачных для меня спаррингов.