Хагакурэ, или Сокрытое в листве

Сёгэн до конца своих дней не упоминал о своей роли в этой истории и говорил, что конфликт был урегулирован благодаря усилиям его светлости. Так мог поступить только по-настоящему преданный вассал. Об этой истории по секрету мне рассказал мой учитель Дзётё. Это было в его скромном убежище седьмого дня двенадцатого месяца третьего года эры Сётоку (1713 г.). Вот что он сказал:

«За годы своей службы я много раз был свидетелем того, как способные слуги, излагая умные мысли, ставили это себе в заслугу и позорили своего господина. Высказывать свои замечания и рекомендации следует так, чтобы всем казалось, будто результат достигнут благодаря раздумьям и суждениям самого господина. При этом наследственный вассал должен быть готов брать на себя вину за любые ошибки, совершенные господином. Тогда становится понятно, почему Такуми Накано никому никогда не рассказывал, что он первым ворвался в замок Арима во время восстания в Симабаре, почему слуга высказывает свое мнение повелителю в приватной беседе. Касаясь будущего клана Набэсима, некоторые старейшины считают, что его ждет крах, если отношения трех боковых ветвей с главной семьей погрязнут в раздорах».

Как рассказывал один старый самурай, во время правления его светлости Кацусигэ не проводилось никаких различий между главами трех боковых семей, потому что все они были его детьми. То есть у него было как бы четыре наследника, что добавляло престижа клану Набэсима. Каждый из сыновей имел в замке повелителя свои покои и надежных слуг, в числе которых были прославленные вассалы его светлости Наосигэ, направленные из Оги, Хасуикэ и Касимы и проживавшие в окрестностях замка. Когда сыновьям надо было что-то сказать отцу, они приходили в приемный покой, объявляли о своем деле и проходили в покои его светлости. Когда для каких-то дел требовалось много людей, слуги призывались независимо от того, кому они служили, а в торжественных церемониях и праздниках принимали участие все вассалы, и отношение ко всем было одинаковое.

После кончины его светлости Кацусигэ наступило правление его светлости Мицусигэ. Он родился и вырос в Эдо и потому был плохо знаком с традициями и историей клана Сага. Не обладал достаточными знаниями и его старший советник, и другие слуги, которые напрямую подчинялись сёгунату. С приходом нового правителя в храм Кодэндзи переместили и обнесли оградой усыпальницу господина Гэцудо; в подражание госанкэ[239] была учреждена система «трех семей» — Оги, Хасуикэ и Касима; слуги этих семей стали считаться принадлежащими к боковым ветвям рода Набэсима, а не к главной. Когда они посещали замок Сага, им приходилось подолгу дожидаться приема. Их отстраняли от дел, что вызывало у этих людей негодование. «Наши семьи на протяжении нескольких поколений служили клану, обеспечивая его незыблемость и спокойствие, а теперь на нас смотрят свысока, гонят отовсюду, — говорили они. — Ноги нашей больше не будет в замке». В результате все они покинули пределы области Сага, а их хозяева обосновались каждый в своих владениях. После того как усыпальницу господина Гэцудо перенесли в храм Сотидзи, отчуждение между главной семьей рода Набэсима и его боковыми ветвями стало еще сильнее. После этого вассалы трех семей стали считать его светлость Мицусигэ главой основной ветви рода, а глав трех семей — своими настоящими господами. И все подняли разные знамена.

Клан Набэсима отличается от других кланов в том, что касается внутреннего устройства и разделения на ветви. Происшедшие прискорбные события не имели ничего общего с планами и желаниями его светлости Кацусигэ, при котором отношения между главной и побочными ветвями были хорошими. Вассалы нового правителя нарушили эту систему. К счастью, в последние годы отмечается сближение и улучшение отношений внутри большого клана.

Дзинъэмон Ямамото (отец Дзётё) говорил: «Семейство Оги опиралось на вассалов, специально отобранных его светлостью Наосигэ. Когда он скончался, половина из них последовала за ним, совершив сэппуку. Но оставшиеся были непревзойденными воинами и ни в чем не уступали самураям из замка Сага».

* * *

Двадцать пятого дня пятого месяца первого года эры Эмпо[240] (1673 г.) в порт Нагасаки вошли три английских судна с намерением установить торговлю с Японией, но им было в этом отказано[241]. Разбираться в Нагасаки отправили Сакё Кумасиро, который остановился в Фукахори[242]. Шестнадцатого дня седьмого месяца в Нагасаки также были направлены Кацуэмон Оки и Хёго Таку. Им в помощь был отряжен чиновник Хатибэй Хироки. Позже туда прибыли Сима Набэсима, Аки Набэсима, Куробэй Накано, Гэки Китадзима, Курандо Дои; от отряда Сима — командир стрелков Синдзаэмон Фукахори, Гэндзаэмон Аиура, Таномо Фукахори, Гоннодзё Исии, Рокудзаэмон Цуцуми, Годаю Ниси, командир стрелков из исибия[243] Дзиробэй Хара, Хёдзаэмон Оя, Рихэй Хираката, Хатиэмон Ито, Хэйбэй Такэдоми, Дзироэмон Томинага, Хатиродзаэмон Ихара, Ёдзаэмон Такаги, Сакуэмон Утида, Самбэй Симаути, Саннодзё Такэдоми, Рокуэмон Оба и Синъэмон Баба.