Хайди, или Волшебная долина

Уже лежа на своей душистой пышной постели за печкой, Хайди опять вспомнила, до чего же плохая, неудобная подушка у бабушки. А еще она вспомнила, как бабушка сказала, что от добрых слов в душе загорается свет. И девочка подумала: «Вот если бы бабушка каждый день могла бы слышать эти слова, то ей с каждым днем делалось бы все лучше и лучше». Но она знала, что может пройти целая неделя, а то и две, прежде чем ей удастся снова навестить бабушку. И эта мысль так ее опечалила, что она стала думать, чем можно помочь этому горю, как сделать так, чтобы бабушка могла каждый день слышать добрые и красивые слова песен. И вдруг ее осенило! Она так обрадовалась, что просто не знала, как дожить до утра, чтобы осуществить свой план!

Но вдруг она вскочила с постели. От всех этих мыслей Хайди чуть не забыла помолиться на ночь, а ведь она решила никогда об этом не забывать!

И она от чистого сердца принялась молить Господа за себя, за дедушку, за бабушку, а помолившись, снова нырнула в свою мягкую постель и сладко уснула до утра.

Глава XIX. ЗИМА ЕЩЕ ДЛИТСЯ

На другой день Петер явился в школу минута в минуту. Завтрак он принес с собой в торбочке, потому что в полдень, когда деревенские дети расходились по домам, ученики, жившие далеко от Деревеньки, раскладывали на партах свою принесенную из дома снедь. До часу дня они могли спокойно управиться с едой, а в час занятия начиналась снова. В те дни, когда Петер бывал в школе, после уроков он непременно шел к Горному Дяде навестить Хайди.

Сегодня, едва он после уроков вошел в зимнюю квартиру Горного Дяди, Хайди сразу кинулась к нему.

— Петер! Петер! Что я придумала!

— Говори, давай! — ответил он.

— Ты должен научиться читать! — провозгласила Хайди.

— Да я уж сколько раз пробовал, — пробормотал Петер.

— Нет, Петер, это все не то, — горячилась Хайди. — Я хочу сказать, ты должен научиться читать как следует, по-настоящему.

— Да не могу я, говорят тебе!

— Никто тебе не поверит, и я в первую очередь, — весьма решительно заявила Хайди. — Мне еще во Франкфурте бабуленька объяснила, что это чепуха, и еще она говорила, чтобы я тебе не верила.

Петера ее слова безмерно удивили.

— Я хочу научить тебя читать, я знаю, как это сделать, — продолжала Хайди. — Ты должен научиться и тогда сможешь каждый день читать бабушке вслух одну или две песни.

— Мура все это, — пробурчал Петер.

Подобное упрямое сопротивление тому, что так грело сердце Хайди и вдобавок было хорошо и приятно для самого Петера, страшно ее возмутило. Она стояла перед мальчиком и, сверкая глазами, с угрозой в голосе говорила:

— Тогда я тебе скажу, что будет, если ты не научишься читать. Твоя мама уже два раза говорила, хорошо бы тебя отправить учиться во Франкфурт. И представь себе, что тебя отдадут в тамошнюю школу. Я знаю, где там учатся мальчишки, мне Клара как-то на прогулке показывала. Это такой большущий дом, и мальчишки ходят туда все время, и не только пока маленькие, нет, там и взрослые учатся, я сама видала. И не думай, что там всего один учитель, как у нас, да еще такой же добрый, как наш. Ничего подобного. Учителей там много. А ученики все ходят строем и носят все черное, как будто в церковь идут, а на головах у них такие высоченные черные шляпы!

И Хайди показала, какие высокие шляпы носят в страшной франкфуртской школе.

Петера даже мороз подрал по коже.

— Тебе придется пойти в такую школу, — вдохновенно продолжала Хайди. — И тогда выяснится, что ты не умеешь читать и даже буквы как следует не знаешь, там уж над тобой посмеются вволю, почище Тинетты, а я тебе рассказывала, как она умеет посмеяться над человеком.

— Тогда ладно, — буркнул Петер. Это прозвучало одновременно и жалобно, и сердито.

Хайди мигом смягчилась.

— Вот молодчина! Давай сразу и начнем! — радостно воскликнула она и потянула Петера к столу.

В Клариной посылке среди прочих подарков была одна книжка, которая очень понравилась Хайди, — букварь со стишками, и прошлой ночью она решила, что эта книжка может пригодиться дня занятий с Петером.

И вот они сидят за столом, склонив головы над книгой. Можно начинать урок.

Сперва Петер должен был по буквам разобрать слово, потом еще и еще, потому что Хайди страшно хотелось, чтобы он быстро научился читать.

Но в конце концов она заявила:

— Да, пока у тебя не очень получается, ладно, тогда я сама тебе это прочту несколько раз. Если ты поймешь, как это должно звучать, тебе будет легче.

И Хайди прочла:

— Не запомнишь А, Б, В,
Попадешь на суд молве.

— Не пойду! — упрямо заявил Петер.

— Куда? — удивилась Хайди.

— На суд.

— Тогда запомни хотя бы три буквы подряд, и тебе не придется туда идти, — посоветовала Хайди.

Петер снова взялся за дело и так долго и с таким упорством затверживал три первые буквы алфавита, что Хайди наконец сжалилась:

— Хорошо, теперь ты эти буквы знаешь.

Она заметила, как сильно подействовал на Петера стишок, и ей захотелось сразу же продвинуться еще немного вперед.

— Погоди, вот я еще тебе почитаю, тогда ты поймешь, к чему твоя лень может привести.