Халиф на час

Вокруг них собрались люди и наблюдали за странным происшествием. Двое оборванных солдат среди бела дня били богато одетого господина. Такое на улицах Петербурга встречалось не часто.

К ним подошли два полицейских чина.

–В чем дело? – пробасил один из них.

–Арестуйте этих людей! – заорал Арайя, увидев поддержку. – Это преступники!

–Кто такие? – второй полицейский схватил Пьетро за руку.

Но бывший шут оттолкнул полицейского от себя. Тот пытался взяться за оружие, но Пьетро не дал ему этого сделать. Он снова взмахнул кулаком. Полицейский плюхнулся в грязь радом с капельмейстером.

Второй полицейский выхватил шпагу и пытался сделать выпад, но Кульковский отбил его клинок тростью. Сеньор Арайя выбрался из грязи и стал орать:

– Хватайте преступников! Помогите полиции! Чего вы стоите?! Хватайте!

Пьетро подскочил к нему и снова свалил его кулаком в грязь:

– Заткни глотку!

Кульковский тем временем выбил шпагу у полицейского и отбросил её в сторону.

– Уходим, друг! – позвал он Пьетро.

И шуты бросились бежать. Выпить в этом кабаке не удастся. Ну да кабаков да трактиров в столице империи хватало…

***

Год 1740, октябрь, 23 дня. Санкт-Петербург.

У герцога.

Герцог Бирон лично разбирал жалобы, поступившие в его канцелярию, зная, что секретари не отнесутся к сему делу с должным вниманием. К нему вошел Пьетро Мира.

Он уже успел переодеться в добротный серый кафтан с серебряным позументом.

Герцог посмотрел на своего друга и понял по лицу, что у того что-то произошло.

– Ты чего так светишься? – спросил герцог.

– Слишком много приключений в моей жизни появилось, Эрнест. И все это благодаря моей службе тебе.

– Тебе надоело шататься по улицам? – спросил герцог.

– Не в том дело, Эрнест. Сегодня со мной и с Кульковским произошел странный случай.

И Пьетро рассказал герцогу о том, что произошло между ним и Франческо Арайя. Бирона это насторожило.

– И он вот так открыто все тебе высказал?

– В том-то и дело. Я был удивлен его смелости, Эрнест. Ведь Арайя трус. С чего ему быть столь смелым?

– Не знаю, Пьетро. Стоит все это рассказать Либману. Я здесь уже два часа сижу над жалобами и пытаюсь разобрать всей по справедливости. Но вот кто сие оценит? Неужели против меня что-то снова замышляют?

– Кульковский советует тебе сменить все караулы во дворце на армейские.

– Они не желают даже дать мне шанса! – вскричал Бирон. – Может, я стану лучше, чем прежние их правители! Почему они не дают мне показать себя? Неужели Анна была права? Она советовала мне покинуть Россию и уехать в Курляндию.

– Не знаю, Эрнест. Мне нечего тебе сказать. Но тебе стоит быть осторожным. Хочешь, я останусь во дворце подле тебя?

– А что ты сможешь изменить? – спросил Бирон.

– Шпага друга лучше, чем ничего.

– Это так, Пьетро, но я не хочу подвергать тебя опасности. Если что-то случиться, и ты будешь здесь, то пострадаешь вместе со мной. А так о тебе могут и не вспомнить, и ты спокойно покинешь Россию.

– Эрнест, тебе стоит подумать о жене и дестях. Что будет с ними?

– Они разделят мою судьбу.

Бирон снял со своего пальца драгоценный перстень и подал его Мире.

– Возьми. Это может тебе пригодиться. Это подарок Анны. Жалко если пропадет.

– Эрнест…

– Бери, бери. Я хочу тебе это подарить. Мне кажется, что этот перстень сослужит тебе хорошую службу.

– Ты словно прощаешься со мной.

– Кто знает, что будет с нами завтра, Пьетро.

Если бы Пьетро Мира мог знать, что слова герцога Бирона оказалась пророческими. В следующий раз они встретятся только спустя много лет уже стариками….

***

Год 1740, октябрь, 23 дня. Санкт-Петербург.

В покоях у Брайншвейгского семейства.

Герцог Бирон в сопровождении свиты из курляндских дворян явился в покои к Анне Леопольдовне. Дворяне в плащах с гербами Курляндии гремели шпагами, и вид имели решительный.

– Вы? – принц вскочил на ноги, увидев Бирона.

– Да, это я. И я пришел поставить вас на место! И вас принц, и вас, принцесса!

– Что? – Анна поднялась на ноги и стул, на котором она сидела, опрокинулся.

–Вы забыли, кто вы есть такие?! – закроила герцог. – Недоумки плюгавые! Вам ли помышлять о власти государственной? Кто вам сказал, что вы сумете править такой страной как Россия?

Семейство Брауншвейгское притихло. Они подумали, что Бирон пришел их арестовать.

–Остерман стал к вам часто таскаться? Вы ему верите? Так?!

Принц и принцесса опустил головы.

–Я вас в порошок сотру, коли еще что о вас услышу! Сидите тихо в своих норах! И не дай вам бог еще раз хоть пикнуть! И я тебя, принц, из России вышвырну как кота плюгавого! А ты, – Бирон повернулся к Анне, – про графа Линара и думать забудь! А с Остерманом я разберусь! Более он к вам таскаться не станет!

Бирон резко повернулся, пнул сапогом собачку Анны Леопольдовны, и вышел из покоев. За ним последовали курлядцы. Молодую чету он напугал…

***

Год 1740 ноябрь, 8 дня. Санкт-Петербург.

Фельдмаршал действует.