Халим. В плену у шейха

– Ты мог бы вернуть Саадат? Она мне больше нравится, – наверное, он ожидал чего-то иного, потому что интерес на дне чёрных глаз гаснет.

– А чем же тебе не нравится Румия?

– Дело не в том, что она мне не нравится. Просто…

– Райхана, – Халим повернулся на бок, прижал меня к себе крепче, и я едва не заурчала от тепла, исходящего от его обнажённого торса. – Саадат оскорбила мою женщину. Она не достойна прощения. Пусть будет благодарна за то, что я не вышвырнул её на улицу. А теперь спи. Пусть твои сны будут самыми сладкими, – моего плеча коснулись его горячие губы, что тут же отозвалось уже такой знакомой и даже вошедшей в привычку дрожью.

– Но ты сам называешь меня шармутой, – хотела было продолжить разговор, но он пресёк своим ответом все возможные попытки.

– Ты моя шармута. И только я могу тебя так называть. Остальным запрещено. Даже тебе.

ГЛАВА 36

– Госпожа моя, – Румия склонилась в поклоне, едва не ударившись лбом о стол, на что Давия усмехнулась уголком губ.

– Ну что? Эмир приезжал вчера к русской?

– Да, моя госпожа. Эмир… Он был с ней вечером. Сначала они вместе пошли в хаммам, а после… – служанка опустила голову ещё ниже, улыбка Давии померкла. – После он отнёс её на руках в спальню. В свою спальню.

– Грязная русская шармута! – выругалась, опрокидывая чашку с кофе на стол, и резко поднялась, смахивая белой салфеткой капли с обожжённой руки.

Сначала эта гадина захватила Золотой дворец, тот самый, о котором Давия мечтала ещё до того, как его построили. А теперь, когда они вместе с эмиром должны были смотреть новый дом для своих детей, эта русская украла и самого Халима.

Давия не питала иллюзий по поводу эмира. Знала, что мужчины этого рода никогда не отличались моногамией. И страдала из-за этого едва ли не с детства, когда впервые увидела Халима с другой. Кажется, это была какая-то американская моделька. Высокая, почти такого же роста, как и он. С длинными, красивыми ногами, которые бесстыдница даже не подумала прикрыть полностью, броским макияжем и волнистыми блондинистыми волосами. Давия возненавидела его тогда. За эту жуткую боль, за унижение. Это позже всё прошло, её ненависть снова стала любовью, а мать Давии объяснила ей, что мужчинам можно, а иногда даже нужно иметь любовниц. Что это нормально.

И Давия почти смирилась. Она знала всех любовниц Халима эль Хамада. Знала и понимала, что ей они не ровня. Иногда они исчезали, их место занимали новые. Всё было сравнительно нормально. До тех пор, пока не появилась эта мерзкая тварь. Как там её зовут? Райхана? Как же! Не может у этой шармуты быть такого красивого имени. Даже это ей эмир подарил. И Давия ненавидела её ещё сильнее, потому что завидовала… Да, она, дочь великих людей, гордая представительница одного из самых могущественных семейств Эль Хаджа, завидовала какой-то Райхане, настоящее имя которой даже не знала. И как бы Давия ни пыталась выведать его, ничего не получалось. Лучшие люди отца не смогли узнать, потому что этого не желал сам шейх Хамад. Он прятал русскую и любую информацию о ней, словно обезумевший джинн, охраняющий свою проклятую лампу. И это, конечно, тоже настораживало.

– Простите меня, моя госпожа, за такие вести. Но я прошу вас, не расстраивайтесь. Ваши прекрасные глаза не должны наполняться слезами из-за какой-то отвратительной русской девки. Она всего лишь временное развлечение. Очередная, ничего из себя не представляющая любовница. Всего лишь. Когда вы с эмиром поженитесь… – начала было Румия, но Давия вскинула руку, принуждая её заткнуться.

– Сначала эта тварь забрала мой дворец, а теперь ещё и в хаммам с ним ходит! Они завтракают вместе и ужинают, да он даже своих поваров туда отправил! И ты мне говоришь, что она обычная, ничего не значащая любовница?! Ложь! Я не верю тебе! А может, ты заодно с этой русской шармутой? – прищурилась подозрительно и шагнула к Румии. Та попятилась, едва не врезаясь в служанку Давии, и снова согнулась в поклоне.

– Моя госпожа, нет! Что вы? Как бы я смогла предать вас? Ради этой грязной девки?! Ни за что! Я всё для вас сделаю, вы же знаете, моя прекрасная госпожа!

Давия скривила капризные губы, раздражённо отмахнулась.

– Хватит этой лести! Я хочу, чтобы ты доказала мне свою верность делом, а не словами, – а затем, хитро взглянув на служанку, еле заметно кивнула той. И тут же горла Румии коснулось тонкое ледяное лезвие ножа.

– Госпожа моя… – прошептала та, бледнея.

– Не скули. Лучше скажи, готова ли ты умереть за меня? Готова прервать своё никчёмное существование ради своей госпожи?

Лезвие вдавилось сильнее. Румия не колебалась. Сглотнула, приподняла лицо.

– Я готова, госпожа. Ради вас я приму всё, что уготовил мне Аллах.

С минуту Давия смотрела в её глаза. Пристально, пронизывающе. Прожигая до мозга.

– Что ж. Посмотрим. Но учти. Если предашь меня, твоей семье придётся ещё хуже, чем тебе. Я уничтожу их, сотру в пыль. Поняла?

– Да, моя госпожа.

Нож исчез. Как и сама служанка, угрожавшая им. Давия же шагнула ближе, схватила Румию за предплечье, так цепко и сильно, что та поморщилась от боли.