Халхин-Гол/Номонхан 1939

С 1945 года произошло множество конфликтов, которые можно назвать "ограниченными войнами". Если не пытаться дать слишком развернутое определение, "ограниченная война" понимается здесь как международный военный конфликт с вовлечением сил стратегического масштаба на значительный период времени, в котором как минимум одна из сторон воздерживается от того, чтобы полностью использовать весь свой военный потенциал. Подразумевается также, что цели участников конфликта должны быть ограниченными. Таким же образом, чтобы ограниченная война оставалась ограниченной, как минимум одна из сторон должна быть готова принять компромиссное соглашение; в противном случае война неизбежно примет характер эскалации или будет продолжаться бесконечно.

Со времени Корейской Войны 1950-53 много написано об ограниченной войне и о возможностях ограниченной войны между великими державами. Большая часть этих работ является теоретической, учитывая небольшое число ограниченных войн между великими державами в современности. Стоит отметить, что Номонханский инцидент был первым случаем ограниченной войны между великими державами в современной истории (после Наполеоновских войн). Он представляет собой поучительный пример характера ограниченной войны.

Одним из наиболее интересных аспектов Номонханской инцидента является необычное противопоставление военной и гражданской власти в контроле над принятием решений. Никогда в современной истории военная элита великой державы не была так жестко подчинена политическому руководству, как Красная Армия в конце 1930-х после репрессий. Япония же напротив, была наиболее близка к настоящей военной диктатуре. Во время советско-японских конфликтов 1937-39 эти две страны были противоположностями - двумя крайними вариантами борьбы за власть между военной и гражданской элитами. Таким образом, советско-японский конфликт может быть примером оценки относительной практичности военной и гражданской власти в принятии решений в ситуации ограниченной войны.

В инциденте на Амуре в 1937 СССР пытался придерживаться принципа суверенитета над островами, относительно которых проходит изменившийся главный фарватер реки, что дало Маньчжоу-Го и Японии право убедительно претендовать на острова. Этот принцип был значимым главным образом в отношении к стратегически важному острову Хэйсяцу, находившемуся поблизости от Хабаровска. Обе стороны придерживались принципа "око за око", что привело к обстрелу японцами трех советских бронекатеров 30 июня. После этого 6 июля Квантунская Армия оккупировала спорные острова в нарушение дипломатического соглашения, достигнутого днем ранее в Москве. На следующий день, 7 июля 1937 произошел инцидент на мосту Марко Поло. Узко военная оценка ситуации советским командованием требовала бы силового ответа на Амуре для поддержания советского суверенитета над островами и престижа Красной Армии. И этот советский силовой ответ на маньчжурской границе был бы одной из немногих вещей, способных отвлечь Японию от полномасштабной войны с Китаем. Политическое руководство в Москве предпочло иной курс, решив отступить на Амуре, чтобы не отвлекать Японию от эскалации войны с Китаем. Это был дальновидный расчет Сталина, благодаря которому баланс сил на Дальнем Востоке фундаментально изменился в пользу СССР.

В Японии в 1937, где военные уже захватили значительную власть, но все еще не полностью контролировали страну, эту ситуацию видели по-другому. Хотя формально Япония "выиграла" в Амурском инциденте, он выявил серьезные разногласия в отношениях между локальными и центральными военными властями. Квантунская Армия была возмущена тем, что воспринимала как вмешательство Генштаба в ее локальные полномочия - это было предвестие вражды между штабом Квантунской Армии и Генштабом, что внесет свой вклад в Номонханскую катастрофу. Еще более важно правильно интерпретировать исход Амурского инцидента. Отступление советской стороны перед японским применением силы было расценено японцами как признак слабости, проверка советских намерений и возможностей, повлиявшая на японскую политику относительно Китая после инцидента на мосту Марко Поло. Японцы сделали вывод: Советского Союза можно не бояться.

После начала войны с Китаем японские военные лидеры продемонстрировали исключительную негибкость в отношении планов против СССР. Многие полагали, что их советский противник останется таким же боязливым и нерешительным, как в начале 1930-х, несмотря на более глубокую вовлеченность Японии в войну с Китаем. Другие, лучше понимавшие, что война с Китаем истощает силы японской армии, считали, что именно поэтому Япония должна проявлять "твердость и решительность" в отношениях с Москвой, чтобы советская сторона не увидела признаков слабости. Именно относительно осторожный полковник Инада разработал план "разведки боем" силами 19-й дивизии генерала Суэтаки у Чжангуфэна, чтобы проверить намерения советской стороны перед началом японского наступления на Ухань.