Халхин-Гол/Номонхан 1939

"Германские и итальянские фашисты, овладев большим средиземноморским портом Барселона, теперь не скрывают своих намерений: окружить Францию, чтобы удобнее было ее атаковать!"

"Японцы, захватив Шанхай, готовятся к нападению на французский Индокитай!"

Очевидным выводом, который следовало сделать из этих тревожных предупреждений был тот, что Англии и Франции лучше заключить союз с СССР, чтобы сопротивляться агрессорам. Но именно к этому Москва и Коминтерн безуспешно призывали уже больше трех лет. Необходимо было добавить что-то новое. Сразу же после Мюнхенской Конференции началась уничтожающая пропагандистская кампания против политики умиротворения и особенно против Чемберлена. Основным аргументом ее было то, что Чемберлен не просто сдал Гитлеру Чехословакию в Мюнхене, и не просто был обманут германским фюрером, но что он активно и сознательно сотрудничал с Гитлером для уничтожения Чехословакии. Чемберлен и Даладье объявлялись "агентами Гитлера", которых следует отстранить от власти, чтобы создать объединенный фронт против фашизма. Один заголовок коминтерновского еженедельника вещал: "Даладье работает на Гитлера против французской нации"; другой: "Чемберлен желает средиземноморского Мюнхена". Еще одной уловкой коммунистической пропаганды была попытка отделить Францию от Великобритании, заявляя, что Чемберлен в интересах британских капиталистов продает Францию Гитлеру. Излюбленным заявлением по этой теме был так называемый "план Чемберлена-Гитлера-Муссолини" по разделу французской колониальной империи.

Несмотря на истерический тон многих этих обвинений, даже самые невероятные из них пользовались некоторым доверием в обществе, потому что исходили от прессы, связанной с Народным Фронтом, многие предупреждения которой об опасности фашизма оказались верными. Эта пропаганда была эффективна среди растущего числа людей, разочарованных политикой умиротворения и готовых поверить в худшее о Чемберлене и Даладье. Однако, на основную мишень этой пропаганды все это не действовало. 8 января 1939 г. Чемберлен писал, что от него требуют заключить союз с СССР против Германии. "Другими словами, оставить мою политику и принять политику Уинстона Черчилля. Но, к счастью, как сказал Ллойд Джордж, я очень упрям, и не собираюсь менять свое мнение".

Пока Москва пыталась повлиять на западные демократии и заставить их изменить политический курс, произошли также некоторые, казалось бы, незначительные изменения в отношениях СССР с Польшей и Германией.

Советско-польские отношения никогда не были дружественными, но в 1938 году они стали особенно напряженными. Во время чехословацкого кризиса Польша отторгла от Чехословакии Тешенский округ, из-за чего министр иностранных дел Польши Юзеф Бек стал выглядеть как младший партнер Гитлера и Муссолини. Но месяц спустя Бек был очень встревожен, узнав, что следующей целью Гитлера является Польша. Германия потребовала себе польский город Данциг, а также создание экстерриториального германского коридора в "Польском коридоре" для связи Восточной Пруссии с остальной Германией. Это означало полный провал политики Бека, которая была направлена на установление дружественных отношений с Германией. Бек попытался сохранить в тайне германское давление и срочно улучшить отношения с СССР и западными державами, но Москву обмануть не удалось.

Результатом казалось бы обычных переговоров между Литвиновым и польским послом в Москве стало совместное заявление 26 ноября 1938 года, в котором обе страны подтвердили действительность Пакта о ненападении, заключенного в 1932 году и дружественное разрешение любых вопросов, возникающих между ними. Эти попытки Бека цепляться за любую соломинку были полезны для Советского Союза, безопасность которого зависела от сопротивления Польши Гитлеру. Потому что если Варшава, как Будапешт, решила бы, что условия вынуждают ее стать вассалом Германии, нацистский волк вскоре оказался бы у ворот Кремля.

Зимой 1938-39 для Сталина было еще рано предлагать сделку Гитлеру, хотя, возможно, эта идея у него уже возникла. Но пока у советского диктатора было слишком мало козырей в колоде; он не мог предложить Гитлеру ничего важного, пока перспективы альянса СССР с западными демократиями не улучшатся. Однако фундамент для этой сделки уже начал закладываться. В октябре 1938 Литвинову удалось достигнуть устного соглашения с германским послом в Москве о прекращении в радиопередачах и прессе обеих стран нападок на другую страну и ее лидеров. Германские предложения о расширении советско-германской торговли были хорошо приняты в Москве, и 10 января 1939 г. советский посол в Берлине Алексей Мерекалов сообщил в германское министерство иностранных дел, что советское правительство желает продолжить переговоры по торговле в Москве.