Халхин-Гол. Первая победа Жукова

– Что дают, тем и воюем, – так же негромко отозвался лейтенант, повторив услышанную от танкиста Зубова фразу.

В другом месте увидели «полуторку» и кучку бойцов аэродромной охраны. Здесь же находились несколько командиров и капитан из особого отдела НКВД. Патруль наткнулся на японского лётчика. Подумали, что он разбился.

Когда патрульные приблизились, лётчик открыл огонь из «Маузера». Застрелил лейтенанта и тяжело ранил красноармейца. Японца пытались взять живым, но тот продолжал стрелять, а затем пустил себе пулю в висок. Ротная цепь на несколько минут задержалась, разглядывали мёртвого лётчика. Капитан-особист махнул рукой.

– Чего остановились? Продолжайте прочёсывание. Япошек много посбивали, осматривайте промоины, кусты.

Назаренко повёл роту дальше. Политрук Боровицкий вытер пот со лба и достал из кобуры «Наган». Глядя на него, защёлкали затворами винтовок некоторые бойцы из молодых. На них прикрикнули сержанты:

– Отставить! Постреляете друг друга.

Старший лейтенант Назаренко подковырнул политрука:

– Не торопись в бой, нет здесь никого. Если что, Василий Астахов и Балакин с врагами быстро разберутся.

Сконфузились и спрятали «Наганы» в кобуру оба молодых лейтенанта из недавнего пополнения – Логунов Сергей и Сорокин Ваня. А Назаренко весело подмигнул Василию. Уловив настроение ротного командира, старшина Пронин широко заулыбался.

– Товарищ Астахов умеет воевать. Вот с кого пример берите.

Прозвучало несколько фальшиво, но Василию надоели стычки с Назаренко. Отшутился в ответ. А вечером, хоть и с запозданием, был приглашён отметить возвращение из госпиталя вместе с ротной верхушкой: Назаренко, Боровицким и старшиной Прониным.

В тот день при налёте на аэродром в Тамцак-Булаке японцы не смогли достичь цели. Были сбиты пять вражеских самолётов, аэродром не пострадал. Наши потери составили три истребителя.

Когда Жукову докладывали об успешном отражении авианалёта, один из штабных командиров добавил:

– Пять сбили и подковали крепко ещё несколько штук. Наблюдатели видели. Возвращались самолёты с пробоинами, некоторые кое-как до своего аэродрома дотянули. В общем, дали японцам по зубам, теперь подожмут хвост.

Штабник ещё не понял, что новый командующий не терпит пустословия. Жуков перебил его:

– Хвалиться нечем. На аэродроме под Баин-Бурду-Нур в результате авианалёта уничтожены 16 наших самолётов. Разберитесь и сообщите о причинах головотяпства. Охрану полевых аэродромов усилить. Доклада жду завтра к восьми утра. 

* * *

Прочёсывание степи закончилось во второй половине дня. Обошлось без происшествий. Нашли ещё одного японского лётчика, выбросившегося с парашютом. Парашют до конца не раскрылся, видно, пилот падал с малой высоты и разбился. Оба молодых лейтенанта с любопытством разглядывали его. Им всё было в диковинку: пистолет «Намбу» со скошенной рукояткой и длинным тонким стволом, голубая эмблема с жёлтой звездой, пропеллером и крылышками на рукаве комбинезона.

Назаренко показал пальцем на петлицы с двумя звёздочками.

– Лейтенант, как и вы. Молодой, не сумел приземлиться.

Оба взводных вежливо кивнули и подержали в руках увесистый пистолет.

– Хорошая штука? – спросил лейтенант Логунов, не решаясь хвалить оружие врага.

Второй лейтенант из пополнения, Сорокин Ваня, смотрел на мёртвого лётчика. Жуткая смерть – падать с высоты, зная, что никто тебя не спасёт. Он только сейчас заметил, что лицо японского пилота перекошено непонятной гримасой. Может, кричал от страха. Растерянность молодого лейтенанта не укрылась от взгляда Назаренко.

– Что, мёртвых боишься? – спросил он и, повернувшись к лейтенанту Сергею Логунову, небрежно заметил. – Пистолет так себе. Из «Намбу» в Василия Николаевича Астахова в упор стреляли. Ничего, выжил.

Старшина Пронин с досадой подумал, что Назаренко опять несёт чушь. Астахов пользуется у бойцов авторитетом. Подобная болтовня снова оттолкнёт его от ротного. Действительно, Василий с трудом сдержался. Оба лейтенанта смотрели на него с детским любопытством и сочувствием. Им надо было что-то ответить.

– Сплоховал я, – выжимая улыбку, сказал Астахов. – Когда последнюю траншею брали, со всех сторон огонь вели. Но пистолеты – это так, ерунда. У японцев станковые «Гочкисы» сильные, и от миномётного огня мы потери большие несли. На стрельбище подробнее расскажу.

– Нечего молодых пугать, – вмешался Боровицкий. – Большие потери, миномёты! Война без потерь не бывает, а япошкам мы крепко тогда вломили.

– Мы не дети, чтобы нас пугать, – ответил Сергей Логунов, светловолосый, спортивно сложенный выпускник Саратовского военного училища. – Экзамены досрочно сдали и сюда добровольно приехали.

– Ладно, двигаем дальше, – спрятав в карман документы японского лётчика, сказал Назаренко. – А ты, Сорокин, останешься с двумя бойцами здесь. Чтобы японца не украли. Я попозже машину пришлю. Погрузите тело и вернётесь в полк.

– Так точно, – козырнул Ваня Сорокин и простодушно спросил: – Кто же японца украсть может?

– Мало ли, – неопределённо пожал плечами ротный. – Оружие у вас есть, отобьётесь в случае чего.