Халт

Ванда кивнула. Спросила, какая в храме охрана и как ее преодолеть. Огай вызвал слугу и отправил его за планом, сверкнув глазами так, что тот бегом бросился исполнять поручение. Не прошло и десяти минут, как глава города уже тыкал пальцем в ворота и донжон, нарисованные чернилами на желтоватой тряпичной бумаге. Храмовая цитадель оказалась напичкана вооруженными гоблинами. Стражники, казалось, караулили везде: стояли на единственных воротах и у подземного хода во двор, ходили дозором вдоль стены, стерегли вход в башню, как снаружи, так и внутри, дежурили около мавзолея… С верхних этажей донжона можно было быстро открыть проход в другой мир и привести еще столько воинов, сколько нужно. Как в таких условиях захватить черный шар – не знал никто, даже сам Огай.

Слугу вызвали еще раз и отправили перерисовывать план. Договорились, что к вечеру посыльный принесет копию в дом Драги, и на этом разошлись. На улице Халт снял кафтан и камзол, оставшись лишь в рубашке, и вздохнул свободней. Ему было жарко смотреть на черное закрытое платье Ванды, но та будто не ощущала палящего солнца. После тяжелого разговора хотелось успокоиться, и сын тана, взяв коня под уздцы, предложил пройтись.

При виде мага с восемью черными расходящимися стрелами на платье прохожие расступались и старались держаться подальше. Сейчас это скорее радовало: можно было спокойно обменяться впечатлениями, не переживая, что тебя подслушают.

– Ура! Мы сделали это! – стараясь сдерживаться и не прыгать от радости, прошептал Халт. – Я, честно говоря, до последнего сомневался, что все получится.

– Сделать-то сделали, но с этой минуты советую тебе внимательнее смотреть по сторонам, – буркнула старуха. – Не доверяю я этому проныре. Прихлопнет нас, и все.

– Но тогда Лероннэ окажется на свободе!

– Печально, конечно, зато безопасно. Разлом знает, что Огай выберет: рискнуть ради журавля в небе или пойти на потери, но остаться с синицей в руках.

– Ээээ… журавля? Синицу? Ничего не понял, – пробормотал Халт, но Ванда не удосужилась объяснять.

– Думаю, сейчас он будет убирать свидетелей, и первый на очереди наш конюший-ловелас: слишком много знает.

– Но это же его верный пес! – удивился Халт.

– Скорее, шакал, – фыркнула старуха. – Все правители – обычные эгоистичные убийцы. Твой отец поступил бы также.

Халт хотел было возразить, но прикусил язык.

– Да и псиглавцев нам дали не просто так, – продолжала Ванда. Халт понял, что незаметно унесся мыслями в прошлое и перестал слушать старуху. – Огай заметает следы. Рабы могут рассказать, чем занимались, но если отправить их на штурм Храма, то рассказывать будет некому – вряд ли кто из них останется в живых.

– То есть я должен послать их на верную смерть? – вздрогнул Халт.

– Как и гномов, как и магических животных. Так делают все таны, – пожала плечами Ванда. – Или умрут они, или умрут миллионы жителей. Выбор-то очевиден.

Халту так не казалось. Ему хотелось найти иной путь, без убийств, но пока он его не видел.

Перейдя Кальмиус, разделились: Ванда отправилась по своим неведомым делам, а Халт вскочил на коня и рванул к Тори. Услышав новости, гном сделал сальто от радости. Халт от этого зрелища обалдел; он не подозревал в товарище таких способностей, хотя и понимал его чувства – самому хотелось прыгать. Зато решил, что это хороший повод, чтобы распить бутылку текилы, привезенную с Терры и припрятанную как раз для особого случая. В Антараксе ничего подобного не производили. Договорились встретиться вечером у Драги – к текиле нужна была закуска, а где еще так вкусно накормят?

Сегодня у них был праздник. Драга постаралась, наготовив невообразимо вкусной еды. Сын тана подозревал, что без магии тут не обходится, но, в конце концов, так ли это важно? Таран пришел в восторг от текилы, а вот дамам она не понравилась. Впрочем, у гномихи нашлась и черноплодная настойка, и даже пиво.

Таран рассказал, что сбор армии начат, а «Летучий отряд» уже думает, как поднять псиглавцев на бунт. Завтра с утра трое проникнут на карьер и к вечеру доложат обстановку. Флип тоже не сидел без дела, о чем и сообщил Халту, а тот уже озвучил остальным. Получив невидимость, грифон каждую ночь летал над Ареной, общаясь с сородичами. Те готовы были в обмен на свободу сразиться с магами Храма. Их не пугала возможная гибель – желание отомстить мучителям было сильней. Необходимо лишь открыть клетки, освободить существ от цепей и снять магический щит, закрывающий проход из подземелья на арену. Над ней нет крыши, навес лишь прикрывает места для зрителей, так что крылатые существа, грифоны и перитоны, смогут повторить побег Халта на Флипе. С другими созданиями будет сложнее, но проблема эта решаема.

Новость белого грифона восприняли криками «ура!» и звоном бокалов.

Может, еще не все потеряно и он не совсем безнадежен, раздумывал Халт. Правда, основную работу сделали Аннет, Флип и Ванда. Он лишь поговорил с Огаем… Но не получил бы аудиенцию без Ванды… Несмотря на эти мысли, Халту все равно хотелось петь от радости. Гному тоже, что он тут же и сделал: