Хамсин

И в этот самый момент пришло сообщение об аресте Краузе. Следом, через день, пришло сообщение, что «Три-Альфа» подслушала телефонный разговор двух высокопоставленных сотрудников Штази, в котором они упоминали, хотя и в общих чертах, об аресте Краузе и о человеке, который постоянно информировал Штази о важнейших операциях «Три-Альфа». Намек, что тот же человек теперь в Лондоне и обретается рядом с послом, дал контрразведке ЦРУ заподозрить «мистера Фурмана». Пятьсот четырнадцать тысяч фунтов сочли платой за провал «крота» в Берлине.

Надо ли говорить, что Герхард Дамме потратил немало времени и сил, чтобы «Три-Альфа» смогла «подслушать» разговор офицеров Штази по внутренней, «исключительно безопасной» линии связи. Британские специалисты по подслушиванию важнейших каналов связи в Лихтенберге, Восточный Берлин, где находилась штаб-квартира Штази, даже получили поощрения и денежные премии. Дамме не преминул сказать себе, что вообще-то денежную премию за все это должен был получить он, так как его операция удалась как нельзя лучше. Впрочем, за раскрытие «крота» ему дали орден «За заслуги перед Отечеством», а это существенно повысило его престиж в управлении разведки. Мессман сам вручил ему орден.

По иронии судьбы вручение ордена Герхарду Дамме проходило в тот день и час, когда генерал Стивен Маккормик принимал в своей резиденции господина Фурмана, которого пригласили на чай. Когда его проводили в гостиную, он нашел там, кроме генерала, еще четырех господ, с которыми его познакомили сразу после приезда в Лондон. То были начальник посольского отдела контрразведки ЦРУ, директор финансового управления посольства, советник-посланник, который заведовал вопросами внутренней службы посольства, и представитель посольского отдела ФБР. Его усадили, подали чай с яблочным пирогом, а затем предупредили, что все, о чем пойдет разговор, будет записываться.

Столь представительное сборище, как он считал, созвано не ради него, а ради того, чтобы вынести какое-то совместное решение, и поэтому не озаботился ни в коей мере. Естественно, что, когда директор финансового управления задал ему первый вопрос, он чуть не выронил недопитую чашку из рук.

— Мистер Фурман, скажите нам, откуда на вашем счету неожиданно появилось полмиллиона долларов?

Фурман знал, что на такие вопросы нужно отвечать сразу, пусть даже не очень умело.

— У меня, сэр, было несколько счетов в разных банках, что, согласитесь, естественно для работника в поле. В своей нынешней ситуации я решил консолидировать счета, соединив все мои капиталы.

— Мои сотрудники, мистер Фурман, изучили все ваши ресурсы, их источники, а также весь процесс консолидации, в результате которого в ваш счет влилось пятьсот четырнадцать тысяч фунтов — из счета, который раньше не был идентифицирован как ваш; он принадлежал мистеру Фрэнсису Огдену. Это один из ваших оперативных псевдонимов?

— Да, в самом начале службы у меня был такой псевдоним.

— Вы были на оперативной работе? — спросил представитель ФБР.

— Первые годы — нет.

— Если так, то этот счет должен был контролироваться финансовым директором вашей службы: ведь вы должны были платить налоги. В вашем деле на это нет никаких указаний.

Фурман похолодел. Надо было выкручиваться.

— Думаю, что это упущение финансовой службы, а не мое, — сказал он, пожав плечами. — В конце концов, это было двадцать четыре года назад, у меня нет ни малейших соображений, как это могло сложиться.

Теперь очередь дошла до контрразведчика.

— Мистер Фурман, вы работали в Германии?

— Да, три года.

— Вы были в группе «Три-Альфа»?

— Нет, в резидентуре ЦРУ в американском секторе.

— Вы выезжали в ГДР?

— Да.

— Часто?

— Раз двадцать. Но я писал отчеты по каждой поездке.

— Разумеется.

— Меня в чем-то подозревают? — с вызовом спросил Фурман.

— Я просто хочу выяснить некоторые обстоятельства. Среди имен, которые содержатся в ваших отчетах, нет имени Краузе. Вы знали такого?

— Я общался с сотней людей в разных районах ГДР.

— Почему Штази позволяло вам спокойно разгуливать там?

— Моя официальная должность была такая: офицер по связи с работниками СМИ. Когда заходил вопрос о какой-либо публикации, которая была бы для нас нежелательна, я ехал договариваться с источником или с главным редактором.

— За это, я полагаю, вы платили немалые деньги.

— Иногда.

— Поддерживали ли вы контакт с кем-либо в ГДР?

— Только с одной молодой особой. Мне было тогда двадцать семь лет.

Контрразведчик кивнул:

— Я знаю. Об этом контакте вы написали в одном из отчетов. Эльза Бреннер, верно?

— Да, точно.

— Знали ли вы тогда, что она — сотрудник Штази?

— По-моему, она работала в уголовной полиции.

— Она говорила вам, что работает в уголовной полиции. На самом деле она была из контрразведки. Вы встречались с ней спустя годы?

— Я случайно встретил ее в Египте, она сопровождала делегацию. Мы говорили минут пять, не больше.

— Но вы жили в одном отеле?

— То была случайность.

— Да, случайности бывают… Мистер Фурман, мы изучаем дело, которое вас напрямую не касается, но здесь каждая деталь важна. Спасибо.