Хан

Это была уверенность в нем. Его руках. Его выдержке. Его силе. Слепая. Полная. Настоящая.

Я словно находилась за бортом милого романтического фильма, в котором была хрупкая и прекрасная девушка, и сильный надежный мужчина, который поймал ее налету, прижимая к себе и не уворачиваясь от ее ручек, что обняли его лишь на секунду, а потом звучно хлопнули по широким плечам.

— Я говорила тебе, что покусаю тебя, если ты сделаешь это еще раз! Я говорила тебе, что если ты не будешь отвечать на мои звонки, то откушу тебе ухо, как Тайсон!

— Сначала научись драться, как Тайсон, принцесса, а потом кусайся, — улыбнулся Хан, ставя девушку на пол, и хохотнул, когда она все-таки заехала ему кулаком в плечо, — и пальцы держи, как папа учил, чтобы не вывихнула.

Хан взял девушку за руку, сжав в своей ладони ее кулачок и складывая тонкие пальчики, как было нужно для правильного удара, пока я тайком смотрела на нее, чувствуя, как мои руки становятся просто ледяными.

Ни с кем Хан не общался так, как с ней.

Ни к кому не прикасался так осторожно и нежно, отчего мое сердце замирало и застывало.

Девушка заехала еще раз в другое плечо Хана, уже как было положено, вдруг обернувшись ко мне, отчего я вздрогнула, отступив назад.

Да, она была необычная и красивая.

Восточных кровей, миндалевидные глаза, красивая улыбка, ямочки на щеках, густые волосы.

А еще она смотрела на Хана так тепло и искренне, что я чувствовала себя лишней в этой истории.

Когда она вдруг обернулась ко мне порывисто и даже как-то резко, я сделала еще один шаг назад, сконфуженно и неловко, судорожно понимая, что даже никак не смогу объяснить ей своего присутствия здесь, поскольку Лейла не говорила, а Алия терялась и тихо погибала изнутри.

— Лейла! — вдруг взвизгнула эта девушка, радостно улыбнувшись и кинувшись ко мне, даже не обращая внимания на то, что я застыла в полной панике, готовая бежать, куда глаза глядят. Вот только не успела, оказавшись в крепких горячих объятьях эти тонких хрупких рук, которые буквально сгребли меня с силой, в которой в них совершенно не предвиделось, прижимая к себе, отчего я застыла в каком-то нелепом положении, стоя на одной ноге, и не представляя, куда деть свои руки.

— Наконец-то ты дома, сестренка!

Я клацнула зубами от неожиданности, чувствуя, как ладони девушки энергично погладили меня по спине, словно она пыталась согреть меня, пытаясь понять, что здесь происходит и почему эта девушка не воспылала ко мне жгучей ненавистью, а продолжала обнимать и буквально раскачивать вместе с собой, обволакивая своим приятным свежим ароматом с легкой сладкой ноткой, как бутон нежного цветка в утренней росе.

— Ничего не бойся! Больше мы никогда не дадим тебя в обиду никому и никогда! Я не умею так боксировать, как Тео, зато неплохо стреляю, и смогу без проблем отстрелить любому обидчику его яй…

— НЕСЛИ! — ахнула за моей спиной тетушка Халиде, на что девушка лишь задорно хихикнула:

— Ну, вобщем, все что угодно смогу отстрелить!

— А еще заболтать до полусмерти, — усмехнулся за нами Хан, на которого я покосилась растерянно и шокировано, видя, как он чуть дернул своей черной бровью, явно забавляясь моей реакцией на происходящее, усаживаясь как всегда элегантно и вальяжно на край большого, светлого углового дивана, и с интересом и каким-то пока непонятными для меня искорками в глазах, глядя на нас.

Девушка никак не отпускала меня из своих рук, отчего я переступила с ноги на ногу, несмело приобняв ее в ответ, и почувствовав, как ее плечики облегченно поднялись и опустились, словно она выдохнула.

— Вот так! Теперь ты с нами! Теперь у тебя есть семья, и мы всегда будем рядом! Можешь ничего не говорить, мы научимся понимать другу друга, пока тебе не сделают операцию…

— Неслихан! — теперь недовольно проговорил за нами Хан, сведя свои черные брови, — Кажется, я просил тебя не задевать этой темы!

Девушка отступила от меня лишь на шаг, сконфуженно поморщившись и виновато улыбнувшись мне, словно оправдываясь за свои слова, которые меня не ранили, но заставили ошарашено копаться в себе в поисках ответов и этого удивительно теплого и такого сердечного отношения ко мне, которое я совершенно не ждала:

— Прости пожалуйста! Я просто хочу сказать, что твоя болезнь не должна смущать тебя, сестренка…

— Неслихан!

— ОФ, Тео! Да я до конца скажу! — шикнула девушка на Хана, отчего я удивленно моргнула, покосившись на него и понимая, что за подобное в нашем городе он бы просто уже закатал под асфальт. Но Хан лишь сокрушенно покачал головой, устраиваясь поудобнее и прикрывая свои глаза веером черных ресниц.

Он не был зол. Не был удивлен. Не рычал и не пытался сказать, что никто не может перечить его слову. Словно на пороге этого дома Хана подменили…на Теомана? На человека, который оставался человеком даже днем, не пытаясь стать зверем, не кусаясь и не кусая своим взглядом. Неужели это было возможно в этой Вселенной?