Хан

Когда перегородка медленно опустилась Хан был как всегда подчеркнуто холодный и спокойный, словно выпустив весь свой вулкан, снова превратился в черную сталь — колкую, острую, опасную и без единой эмоции в этих кофейно-пряных глазах, когда он обратился к водителю:

— Кажется, песня уже закончилась? Можешь сделать звук тише.

Не знаю, сколько именно уже прошло песен и как мужчине удалось сохранить полное безразличие и спокойствие, когда он, не отводя глаз от дороги, просто протянул руку вперед, убирая звук.

Хан тоже вел себя так, словно ничего и не случилось, спокойно глядя в окно со своей стороны, и только я старательно делал вид, что тоже смотрю в окно, а не на отражение кареглазого мужчины, который не выходил из моей головы ни на секунду. И вышел из моего тела всего пару минут назад, отчего я все еще чувствовала влагу внутри бедер как бы старательно не вытиралась, и старалась дышать ровно, не обращая внимания, что меж бедер жгло и горело, а на теле явно остались следы от его пальцев и, наверное, даже от губ.

Что меня ждало дальше?

Куда неслась эта большая тонированная машина?

В очередной одинокий дом Хана, где я снова буду одна сутками, сходя с ума от ожидания, когда он уладит все свои дела и вспомнит обо мне?

Да, я была благодарна Хану и Каану за то, что они увели меня из-под удара, но быть домашней игрушкой в руках этого властного мужчины я была не намеренна, и собиралась об этом сказать ему, как только будет такая возможность и никого не будет рядом.

От напряжения внутри мои нервы звенели, словно лед на морозе, когда городской пейзаж с высотными домами и явно дорогими бутиками стал постепенно меняться на пригород, а машина стала постепенно сбавлять скорость, догнав первый черный джип, на котором ехал Каан.

Я даже моргать себя заставляла, чтобы только не смотреть за окно глазами размером с тарелочку, делая вид, что все хорошо — я спокойна, я дышу, и моргаю, я ничего не боюсь…ха! Да после перестрелки и моего случайного ранения мне и правда больше можно было ничего не бояться. Наверное, нечего было.

Вот только сердце орало так оглушительно, что я не слышала ничего вокруг, когда машина плавно подъехала к витиеватому, изящному забору, за которым виднелся ухоженный газон, пышные кусты с розовыми и белыми цветами, и большой бассейн. Я старалась сидеть спокойно, не прилипая к окну и сцепив руки на сжатых коленях, подумав о том, что я очень удивлена тем, что здесь не было высокого каменного забора с камерами слежения, злых собак и тонны охраны в черных костюмах с винтовками наперевес. По крайней мере, пока что их было не видно.

Двухэтажный дом выглядел явно весьма дорогим, но при этом сдержанным и достаточно милым.

А еще совершенно не походил на небольшой уютный домик Хана, в котором было много места для двоих людей. Здесь же могла жить целая семья.

Холодный пот выступил по всему телу, когда я бросила сосредоточенный взгляд на расслабленного и как всегда холодного Хана, который даже не обернулся на меня, сказав что-то водителю на их языке и показав пальцем куда-то в сторону, отчего машина свернула, поехав совершенно не туда, куда направилась машина с Кааном.

Когда машина плавно остановилась у ряда белых ступеней, идущих к створчатым дверям, я была готова вцепиться руками в кресло и завопить, что останусь здесь. Жить. В машине.

Я не могла спросить у Хана совершенно ничего, понятия не имея, что ожидает меня за этими дверьми — одиночество и полная беспомощность оттого, что я постоянно одна и в ожидании его появления? Или же в этом доме жил кто-то еще? Кто-то, с кем Хан проводил время?!

Кровь отхлынула от моего лица, когда в последний раз поправив на себе пиджак и загладив прядки черных волос назад, Хан как всегда легко, небрежно и вместе с тем чертовски элегантно выбрался из машины, сверкнув своими колкими бесчувственными глазами водителю:

— Забери вещи мисс Лейлы из багажника и отнеси в дом.

Водитель даже не моргнул, быстро кивнув и метнувшись к багажнику, не поднимая ресниц на нас, когда Хан обошел машину, распахивая дверь с моей стороны и протягивая свою ладонь, и глядя так пронзительно и твердо, что я судорожно сглотнула:

— Мисс Лейла. Идемте.

Ого! А мы уже на «вы»?

Я растерянно моргнула, лишь мельком посмотрев в глаза Хана, которые смотрел так, что становилось очевидным, что пути назад уже нет, и чтобы меня не ждало за этими дверьми, а я должна идти только вперед, не опуская головы и не оборачиваясь. Хан был хищником. Питоном. Опасной бархатной змеей, которая держала меня в своих кольцах так крепко, что я не смогла сделать даже лишнего вздоха без его ведома.

Я аккуратно вложила свою руку в его горячую ладонь, пытаясь сделать это так, чтобы едва соприкоснуться кожей, только Хан сжал пальцы твердо и властно, помогая выбраться из машины, чтобы следовать за ним ко входу в ту самую жизнь, о которой я не знала ничего.