Хан Кучум: известный и неизвестный

Даже сын Канай после ухода матери и брат Симбуле Елитен отделились от хана и стали кочевать вдали от него.

Тем не менее Кучум продолжал оставаться серьезным соперником Руси в Сибири. И, пока он был жив и на свободе, Москва не могла оставаться спокойной за свои сибирские владения. Поэтому было решено вновь попытаться привлечь его на царскую службу и таким образом закончить войну, приняться за мирное хозяйственное освоение нового края. Эта идея принадлежала близкому к государю Федору Ивановичу боярину Борису Годунову, будущему царю России.

В 1596 году Кучуму была направлена пространная и длинная по содержанию царская грамота. Начиналась она с экскурса в историю, царь напоминал, что бывшие до него сибирские владетели тайбугинцы платили государю дань, и он, Кучум, вначале тоже платил, а затем «непослушником учинился», на Пермь ходил много раз, сына боярского, царского посла Третьяка Чубукова убил, «многие грубости и неправды чинил». Далее царь хвастался своей силой, говоря, что даже гордая Казань и богатая Астрахань подчинились ему, не то что Сибирь, и напоминал о победах сибирских воевод и поражениях Кучума: «Ты стал казак, изгнанник, одинокий, оставлен всеми; жизнь твоя висит на волоске…» Царь приглашал Кучума в Москву на службу, сулил большие земельные владения, обещал вернуть ему власть в Сибири, если он признает себя российским поданным: «Я готов хоть и в Сибирь тебя отправить, готов пожаловать тебе юрт, сделать тебя царем Сибири… но прежде покорись». В грамоте приводились примеры с Мухаммед-кулом и его матерью, их близким родственником Шын-Мурзой Жусуповым, которые поступили на царскую службу, живут в Москве и ни в чем не нуждаются, хотя и попали в плен и были достойны сурового наказания. Послание заканчивалось словами: «На твои прежние грубости и неправды не смотря… наше царское, жаловальное слово тебе объявляем, чтобы ты, Кучум царь, ехал к нашему царскому величеству служить… А как у нашего царского величества будешь и наши царские очи увидишь — и мы тебя пожалуем своим царским великим жалованьем. И похочешь… быти здесь, в нашем государстве московском, при наших царских очех — и мы тебя пожалуем своим царским жалованьем, устроим велим городы и волостьми и денежным жалованьем, по твоему достоинству, также как и иных Царей и Царевичей жалуем, когорте служат нашему Царскому Величеству. А будет, быв у нас, и наши царские очи увидев, похочешь быти на прежнем своем Юрте, в Сибири, и мы, великий государь, тебя, Кучума царя, пожалуем на сибирской земле царем и в нашем царском жалованья учнем тебя держати милостиво»[196]. Ответа от Кучума на это послание не последовало.

В 1597 году проживавшие в Москве сын Кучума Абул-хаир и его племянник Мухаммед-кул по приказу царского правительства написали новую грамоту Кучуму. В ней они рассказывали о своей жизни, о том, что они приближены к царю и обласканы им, удостоены царских милостей и наград, призывали Кучума в знак доброй воли прислать в Москву в аманаты одного из сыновей, «покрыть свои вины». От имени царя и правительства ему снова были предложены две возможности — приехать добровольно в Москву и поступить на царскую службу, или, если он признает русское подданство, царь вернет ему сибирское владение: «…будет похочешь быти при царском величестве, при его пресветлых очах и великий государь и царь и великий князь Федор Иванович всея Руси самодержец тебя пожалует своим царским жалованьем, города и во-лостьми и денежным жалованьем по твоему достоинству… А похочешь быти на своем юрте, в Сибири, и царское величество тебя своим жалованьем пожалует — в сибирской земле царем велит быти»[197].

Хану от имени царя Федора Ивановича составили грамоту, гарантировавшую безопасный проезд и царскую милость. Однако эти послания, по мнению ученого Р. Г. Скрынникова, видимо, не дошли до Кучума[198]. Можно только предполагать, отчего произошло такое. Возможно, планы московского правительства расходились с намерениями сибирских воевод. Если в Москве надеялись мирными средствами склонить Кучума к русскому подданству и даже оставить его на ханском троне в Сибири как своего вассала, то сибирские воевода, наверное, не питали таких надежд в отношении Кучума, зная его характер и неуступчивость в вопросах власти. Да им, наверно, и просто не хотелось иметь под боком в Сибири такого вассала, как Кучум. Поэтому они склонялись к военному разрешению «проблемы Кучума» и сумели подстроить так, что царские грамоты не попали в руки старого, доживавшего свой век хана.