Хангаслахденваара

– Там сейчас не холодно! – крикнул Володя и поправился: – Не так уж холодно там сейчас. Да не в этом дело-то, Саша! Если ты согласишься поехать, то откроешь для себя много нового, гарантирую! Возможно, что ты вернёшься совершенно другим человеком. А уж про впечатления для будущих книг я промолчу – этого ты получишь в избытке.

Александр задумался: а что, собственно, он теряет? Отпуск на работе взять можно, и прокатиться туда, где ни разу не бывал, совсем не вредно… Что ж, почему бы и не попробовать? Вдруг Володя прав, и там удастся найти что-то новое и необыкновенное? То, что вновь зажжёт в душе искорку желания жить по-настоящему, а не просто коптить небо? Чем чёрт не шутит?

– Вовка, ответь мне: что такое Хангаслахденваара? – неожиданно спросил он товарища.

Володя удивлённо раскрыл глаза:

– Где ты слышал это название?

– Ага! Значит, всё-таки название?

– Ну, конечно! Я до окончания школы жил в маленьком городишке с металлическим названием Никель, за Полярным кругом. В основном, этот городок живёт своим горно-металлургическим комбинатом и шахтами. Весь прокопчён серой – в иные безветренные дни там просто дышать нечем! А около Никеля, если посмотреть на юг, среди сопок возвышается огромная тёмная гора – абсолютно голый камень, никакой растительности, несмотря на то, что сопки вокруг покрыты лесом. Когда смотришь на неё, то она… зачаровывает, что ли… Короче, я мог смотреть на неё часами, и все мои друзья рассказывали то же самое. Что-то в ней притягивает. Мы много раз планировали поход к ней, но каждый раз что-то мешало – так и не побывали вблизи ни разу. Название этой горы на местном наречии – Хангаслахденваара.

– Что это означает в переводе?

– Не знаю. Я в языках никогда не был силён. – Володя усмехнулся и сказал: – Многое про эту гору я слышал в детстве: и про то, что там в древности совершались жертвоприношения, и что когда-то давно жил на ней очень страшный и злобный колдун-саам, и что во время войны на её склонах полегла куча народа… В общем получается, что слышал я про неё только нехорошее. Но название горы похоже на заклинание, правда? Может, по этой причине мы и не спешили узнавать перевод… Вдруг в переводе прозвучит совсем не романтично, не сказочно?

Саня кивнул. Впервые услышав незнакомое слово, он ведь тоже подумал, что оно похоже на заклинание. Рассказать Володьке всё, что произошло сегодня утром или не стоит?

Ещё упечёт вместо поездки на Север в психушку – вот и будет тебе, Санечка, смена обстановки…

– Так где ты услышал это название?

Александр колебался: рассказать или промолчать, утаить правду? Пришёл к выводу, что пока будет правильным не рассказывать всех подробностей бреда, потому что Володя разволнуется, поднимет тревогу, назначит обследования, анализы, направит к своим врачам-дурдомовцам и – прощай поездка в северный край, здравствуй коечка с ремнями и верные друзья – транквилизаторы.

– По телевизору что-то болтали. Фильм шёл какой-то документальный про путешествия всякие…

– Понятно. Но ты подумай о моём предложении – поезжай проветриться. Я своим старым друзьям могу позвонить, чтобы тебе там не скучно было! Они и места покажут, и поговорить будет с кем. Ребята замечательные. Позвонить?

– Почему бы и нет? Звони, конечно. Одному мне там делать нечего.

– Договорились. Ещё одна просьба, дружище… – Володя наклонился вперёд и погрозил пальцем: – Чтобы больше ни капли! Сам видишь, плохо это дело заканчивается.

– Понял, старик. Буду держаться.

– Тогда до встречи!

Когда за другом захлопнулась входная дверь, Саша встал с дивана и направился в ванную. Из зеркала на него взглянуло небритое лицо с опухшими глазами.

«Неплохо, видимо, вчера „заседание“ прошло», – подумалось Александру.

Витька Архипов каждую субботу устраивал в своей квартире пьянки для друзей, называя эти мероприятия «заседаниями общества анонимных алкоголиков».

«Почему анонимных-то?» – как-то в самом начале поинтересовался у него Саша.

«Да потому что бухаем мы тихо – никто нас не слышит и не знает о пьянке – то есть анонимно мы бухаем, Санёк!» – рассмеялся в ответ Витька.

Шутник какой, однако…

Умываясь, Саша припоминал окончание вчерашнего вечера, но вспомнить подробностей не мог. Сплошной туман. Сплошная тошнота и непреходящее отвращение ко всем и ко всему. Вспоминалась лишь ухмыляющаяся пьяная рожа Витьки и разинутый в постоянном смехе рот Мишки Бакланова. Свои собственные дебильные выходки и слова тоже вспоминались, хотя о них-то Саше очень хотелось не вспоминать.

Володька прав – нужно сваливать отсюда, хотя бы на время. Хотя бы в Заполярье. Может быть, всё плохое немного забудется, притупится этот ставший частью жизни стыд за «вчерашнее»?

«Поеду, чего уж там… Хуже не будет».