Хангаслахденваара

Саша в такие моменты чувствовал, что ещё немного – и он сам расплачется: сердце сжималось в комок, слёзы уже готовы были блеснуть на глазах. Он отрывал сынишку от себя, гладил его, горько плачущего, по головке, целовал, бормотал что-то ободряющее и поскорее уходил, стараясь не глядеть на бывшую жену. Бредя по улице, ещё долго вспоминал проведённый с детьми день, снова перед глазами вставал миг прощания, и Саша, не в силах справиться с самим собой, заходил в ближайший бар или кафе, где заказывал себе что-нибудь выпить.

А после выпитого идти домой, в пустую квартиру, где всего пару часов назад царило веселье, звучал детский смех, где на полу ещё валялись игрушки и крошки от торта, совершенно не хотелось. Александр покупал бутылку водки, немного еды и ехал автобусом на окраину города – в гости к старому Иоганну Николаевичу Вольфу по прозвищу Гутентак. В беседах с ним Саше часто удавалось забыть о многих неприятностях и развеять тяжёлые мысли. Иоганн Николаевич умел разговаривать. А ещё он умел думать – и это было главной причиной, по которой Саша любил его общество.

Бывать в гостях у этого человека так часто, как того хотелось Александру, не получалось – Иоганн Николаевич периодически напоминал непреложное правило: «Если тебе, Саша, действительно плохо, и я могу как-то помочь – милости прошу. Но если просто не с кем побухать, то не надоедай своими посещениями, хорошо? Я от этого начинаю нервничать». И Александр, помня закон старого Вольфа, не злоупотреблял гостеприимством старика, бывая у него лишь тогда, когда было плохо по-настоящему. Гутентак всегда выручал в трудные минуты и помогал Саше всё расставлять на свои места.

На этот раз жена звонила, узнав от Володи о скором Сашином путешествии. После развода их общий друг Владимир оказался «меж двух огней» – он не хотел терять товарища, и в тоже время для него не было причин становиться врагом бывшей супруги Александра – она очень дружила с Володиной женой и, волей – неволей, общение не прерывалось.

Если разваливается чей-то брак, то часто вместе с бывшими супругами страдают их друзья – они словно чувствуют какую-то вину, хотя на самом деле никакой их вины в большинстве случаев нет. Просто люди боятся быть обвинёнными в пристрастии к одной из сторон и при этом потерять друга. Так было и с Володей, пока Саша не объяснил ему свой взгляд на ситуацию.

«Да прекрати ты скрывать, что Анна ходит к вам в гости, что ты с ней общаешься, Вовка! – сказал Александр. – В конце концов, я развёлся с ней, а не вами. Со своей стороны она думает примерно так же, как понимаю…»

Даже после такого разговора, будучи весьма деликатным человеком, Володя ещё долгое время старался вообще не упоминать при Саше об Анне, боясь тревожить незажившую рану. Лишь совсем недавно он перестал скрывать, что бывшая Сашина супруга иногда бывает у них в гостях, что интересуется Сашиными делами, и начал говорить об этом не таясь.

Сейчас Аня спросила: не зайдёт ли Александр перед отъездом повидаться с детьми?

Почему бы и нет? Конечно, обязательно зайдёт!

Саша удивился, что разговаривает с «предательницей» спокойно, не испытывая обычной ненависти, обиды и желания сказать какую-нибудь грубость. Он был поражён собственной покладистостью и добродушием.

– Пока-пока! До пятницы…

Анин голос в трубке сменился гудками.

Александр постоял немного, недоумённо глядя на свой мобильник, потом засунул телефон в карман и пошёл вниз по лестнице.

«Я слишком мягко разговаривал с ней, – думал он, спускаясь. – Этак может подумать, что есть шанс начать всё сначала! Хотя с чего бы ей так думать? Вроде бы намёков на подобное с её стороны никогда не бывало? Ну, а вдруг?…»

Внезапно Александр с болью осознал, что ему ужасно хочется начать всё сначала с Аней. Он понял это и испугался: столько сделано глупостей, столько пережито и выстрадано, столько нанесено друг другу обид, что невозможно начать всё сначала – потому что невозможно простить. Всегда он будет возвращаться к пережитому и попрекать им жену, а Аня, в свою очередь, тоже не упустит шанса вспомнить все его грешки и выходки.

На душе стало совсем плохо и горько. Разрушать всегда легче, чем строить. Аня с лёгкостью подала документы на развод, не понимая до конца, что это не игра и сделанного не воротишь. Она предполагала, что Саша, испугавшись её поступка, упадёт на колени и станет молить о прощении за все свои жестокие слова и действия. Она знала его много лет и могла бы предугадать, что такого никогда не будет. Аня, поддавшись минутным порывам гнева, поняла всё слишком поздно: ничего нельзя было исправить, она превратилась в «предателя», и Александр не давал никакой возможности начать с ним диалог, игнорируя телефонные звонки и очень холодно держась при коротких вынужденных встречах.

Только сию минуту ему стал понятен весь масштаб свершившейся катастрофы, весь её ужас и объёмы разрушения. Стала видна вся необратимость случившегося.

Александр вышел на улицу и сел на скамейку.