Ханморская Древучесть

Да, здесь стояла осень, осыпанная желтыми листьями и окутанная еле слышным ароматом первых холодов. Правда, сейчас это было не главным. И хотя платье, на котором Душаня повисла, опасно трещало, древока не могла оторваться от всего, что было вокруг нее.

– Ая-майя, барахло! – восторженно прошептала она, разглядев болтающуюся на ветке чашку, картину, прилепившуюся к стволу, разбитые часы, виднеющиеся сквозь желто-красные листья, и множество всего разбитого и забытого. Вещей в Беспамятном лесу было так много, что, казалось, деревья здесь росли только в качестве вешалок.

В конце концов, лохмотья не выдержали и с печальным треском выпустили древоку. Душаня пролетела мимо развешанных на деревьях вещей и отпружинилась влево от колченогой кровати необъятных размеров. Теперь древока прямиком неслась к кому-то долговязому ярко-синему. Ярко-синий распахнул огромные глаза и расставил руки. Поймал. И они оба покатились по траве.

– Романтично, грибода[3], вы не находите? – вальяжно протянул здоровенный гриб, слезший с кресла-качалки и поскользивший к лежавшим, вокруг которых уже собралась толпа всевозможных грибов.

– Не нахожу, – буркнул плюгавенький гриб, – по-моему, им жутко неудобно.

– Грибода, позвольте, но они увалились на мою картину, – возмутился тощий, бледный поганк. – Я ее еще не доел, а ведь там преотличнейшая рама, надо сказать.

Белая древока смотрела на ярко-синего и смущенно улыбалась, сама не зная чему. А ярко-синий смотрел на нее и тоже улыбался.

– Ты кто? – шепнул он, не обращая внимания на грибы.

– Я… я…

Но древока ничего о себе не помнила.

– Один синий – плюхель, грибода, а про второго белого не знаю, – заявил гриб, которому положение упавших показалось романтичным.

– Плюхелей на свете пруд пруди, – пошутил гриб в крапинку.

Грибода засмеялись. Мелкие грибы шутки не поняли и, приподнимаясь на тонкие корни, спрашивали, в чем шутка.

Гриб в крапинку, смахнув набежавшие от смеха слезы, пояснил:

– Плюхели живут в озерах и прудах, аха-ха-ха. Пруд пруди синих плюхелей.

– А этот? – мелкий гриб указал на белую древоку.

– Мутант, наверное, или редкий вид, что в сущности одно и то же, – рассмотрев древоку сквозь разбитые очки, решил здоровенный гриб.

– Я плюхель, – не переставая улыбаться, объяснил ярко-синий.

– Я не мутант, – объяснила древока, пытаясь понять, кто же она такая, но ей все казалось, что она вышла из себя, из всего, что было ею, и хотела бы вернуться обратно, но ключ потеряла.

«Придется обходиться тем, что осталось – голым и неопределенным «я»», – мелькнуло в голове.

Плюхель поднялся и помог Душане. Он оказался высоким, тощим и зеркально гладким, будто синяя капля воды. Он отмел фиолетовую челку, каплями сползшую на его глаза-озерца, и оглядел белую древоку с ног до головы.

– Ух ты! – присвистнул плюхель.

– Ты тоже ух, – потупилась Душаня и прикусила белую прядь, – такой эммм… синий. И давно ты здесь? – быстренько сменила тему она.

– Несколько дней уже прошло, как забрел сюда. Все, что было до, – не помню: как меня зовут и куда я иду, ничего. Я ищу поляну Белой Бабу. Так мне сказал один гриб: «Как только вы попадаете в Беспамятный лес, все исписанные о вас связки книг прошлого оказываются у Бабу. Получить свой багаж можно только на поляне Белой Бабу».

– Зачем вам груз прошлого – не боитесь, что он придавит вас после восхитительной легкости настоящего момента? Да и не найдете вы, – пробасил здоровенный гриб, сплюнув пожеванную дужку от очков в траву. – Не найдете, пока ищете. Как только перестанете – так сразу. Закон такой. Найдите воздушный шарик. Поместите в шарик свое желание и отпустите в небо. Когда-нибудь шарик лопнет, и желание вернется готовеньким на вашу голову. Ясен перец?

– Яснее перца не бывает, – поднял большой палец вверх плюхель, – только, по-моему, быстрее будет лес прошерстить и найти эту самую поляну.

– Послушал бы старших. Мозгов-то у тебя сейчас немного, все в прошлом оставил или в будущем потерял, – предупредил его гриб.

– Ты есть хочешь, – вдруг сказал плюхель, поворачиваясь к Душане.

– С чего ты взял? – испугалась она.

– Я так решил, – плюхель склонил голову набок, отчего его фиолетовая челка-капли опять сползла на лицо, и прищурил глазищи, впитывая в себя древоку. – Просто о тебе надо позаботиться. И знаешь, тут неподалеку есть Волнушка. У нее полно огрызков. Нервная особа, конечно, но ничего, поесть для тебя все равно раздобудем.

Душаня не знала, что ответить и куда деться от внимательных синих глаз. Происходящее не укладывалось ни в какие рамки, и что об этом думать, она не имела ни малейшего понятия. Сорвалась с места и ринулась в ближайшие кусты.

– А белый мутант-то с норовом, – усмехнулся здоровенный гриб вслед плюхелю, который бросился за древокой, – попробуй позаботься о такой, хех.

– Ты не в ту сторону побежала! – крикнул, запыхавшись, плюхель, когда наконец нагнал ее.