Читаем Ханы и князья. Золотая Орда и русские княжества полностью

Тем не менее положение в стране менялось. В политической жизни общества вместо князей-тяжеловесов важную роль стали играть правящие бояре более низкой ступени. Среди них были Морозовы, Захарьины, Бутурлины, Челядины и др. Иван Грозный постепенно усиливал свою власть. Он включал в свою «территорию» всё новые города и уезды. Земли их переходили в собственность государства. Однако сопротивление старомосковского боярства и верхов дворянства не было сломлено полностью. Они надеялись взять реванш, усматривая в уступках царя проявление его слабости. Они надеялись добиться полной отмены опричнины. Это означало только одно – они не понимали и не хотели понимать конечной цели Ивана Грозного – создать сильное государство, а не конгломерат отдельных княжеств.

Главным противником на западе была Польша. Царь делал всё, чтобы не допустить такого положения, когда Вязьма принадлежала полякам. Бояр это не заботило. Они устами Земского собора отказали Ивану Грозному в финансовой поддержке.

Когда Иван Грозный со своими отрядами отправился на западный фронт, в пути его двоюродный брат Владимир Андреевич Старицкий признался, что бояре организовали заговор. В их планы входило посадить на трон Владимира Андреевича, а реальная власть должна была остаться в их руках. В первом заговоре, который организовала мать Владимира, также ставилась задача посадить на престол Владимира. Тогда Грозный самого Владимира не наказал. На этот раз Владимир решил сам обо всём рассказать Ивану Грозному. Бояр мало заботила безопасность страны. Они снова готовы были пустить поляков к самой Москве, только бы сохранить свои имения и свою власть. Более того, они координировали свою преступную деятельность с поляками. Они обещали полякам, что выдадут им отстраненного от власти Ивана Грозного. Узнав об этом, Иван Грозный вернулся в Москву. Ему нужно было нейтрализовать заговорщиков. А для этого надо было располагать неопровержимыми доказательствами. Иван Грозный посоветовал претенденту от заговорщиков Владимиру обратиться к инициатору заговора Челядину с просьбой составить список заговорщиков, на которых он, Владимир, сможет опираться. Такой список был составлен. После этого Иван Грозный стал действовать.

Заговорщиков поддерживал митрополит Федор Степанович Колычев, который обладал очень прочными связями в боярской среде. Они даже были в родственной связи с И.П. Челядиным. Его церковное имя было Филипп. На митрополичью кафедру его поставил сам Иван Грозный после того, как прежний митрополит Афанасий сложил с себя обязанности митрополита.

Челядин выплатил в казну огромную денежную контрибуцию и затем был сослан в Коломну. Были казнены несколько родственников Владимира Андреевича Старицкого, причастных к заговору. За заговорщиков вступился митрополит Филипп. Он публично в Успенском соборе произнес проповедь, в которой требовал отменить опричнину, нарушив обещание не касаться этой темы. Более того, митрополит не благословил царя. Царь был в бешенстве. Он стукнул посохом оземь и грозно почти выкрикнул: «Я был слишком мягок к вам, но теперь вы у меня взвоете!»

Опричники схватили на улице бояр митрополита Филиппа и забили их насмерть железными прутьями. Всех людей Челядина в его имениях также казнили, поскольку имелись доказательства, что они должны были принимать участие в насильственных действиях. Самого Челядина лишили жизни так. В парадных покоях кремлевского дворца царь собрал членов Думы и столичное дворянство. Привели И.П. Челядина. Заставили его облечься в царские одежды и сесть на трон. Грозный встал перед ним на колени и сказал: «Ты хотел занять моё место, и вот ныне ты великий князь, наслаждайся владычеством, которого жаждал!» Челядина тут же убили, выволокли на двор и бросили в навозную кучу. Тогда казнили М.И. Колычева, М.М. Лыкова, А.И. Катырева и Ф.И. Троекурова. Митрополит Филипп не мог рассчитывать на милость царя, который приказал собрать на него досье за период его службы в Соловецком монастыре. Были обнаружены материалы, обличающие его образ жизни. Затем последовало решение Думы о суде над главою церкви. Царь послал Филиппу подарок – голову его троюродного брата М.И. Колычева. Филипп на этот раз готов был отказаться от сана, но царя это не устраивало. Он хотел сквитаться с митрополитом, который публично в Успенском соборе оскорбил его. Царь приказал Филиппу служить службу (после того как соборный суд вынес ему смертный приговор). Приговор был объявлен во время службы. С митрополита содрали мантию и клобук и в простых санях на сене увезли в Богоявленский монастырь. По церковным законам за «скаредные дела» его должны были сжечь. Но царь смягчил приговор, и митрополита пожизненно заточили в монастырской тюрьме.

Иван Грозный переселился в Александровскую слободу. Там он принимал иностранных послов, работал со своей Думой, принимал важные решения.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное