Хаос на пороге (сборник)

Я думаю про целое поколение детей, растущих по всему миру, таких как Керри. Пришельцы ли стараются ускорить события, или господь бог так паршиво постарался, а может, все наши теории яйца выеденного не стоят… Как бы то ни было, что-то уж точно произошло. И эти дети будут расти среди нас, людей вроде меня или Софи, и мы будем для них опаснее хулиганов и грубиянов. Мы нормальные люди, у которых случаются неприятности и которые вымещают их на тех, кто рядом, кто все вытерпит, – на таких как Керри, Кеция, ДеШаун – а они даже не смогут сопротивляться нашей нечаянной, ненарочной жестокости, потому что у них нет инстинкта самозащиты.

– Ну, мам, ну прости… – ревет Софи. Теперь-то она раскаивается. Теперь.

Я прижимаю к себе Керри. Какое будущее ждет ее и таких, как она?

И во что они превратят – нас?

Шеннон Макгвайр

[20]

Шеннон Макгвайр родилась и выросла в Северной Калифорнии, чем и обусловлена ее любовь к гремучим змеям и ненависть к переменам погоды. Старый ветхий домик она делит с множеством котов, множеством книг и грозным количеством фильмов ужасов. Шеннон публикует три романа в год и, по слухам, никогда не спит. Когда ей становится скучно, она забредает в такие болота, где любой другой давно бы погиб. Известна и под псевдонимом Мира Грант. Любит поговорить за обеденным столом о страшных инфекционных заболеваниях.

Споры

Июнь 2028

В лаборатории запахло нектариновым джемом. Я выглянула из-за промышленного автоклава, понюхала воздух и нахмурилась – когда работаешь в засекреченной биолаборатории, необычные запахи не предвещают ничего хорошего. Каким бы приятным не показался запах, он означает отклонение от нормы, а отклонение от нормы это то, что убивает людей.

Я выпрямилась.

– Прости, Меган. – Круглая улыбающаяся физиономия одного из коллег – Генри из проекта «Эдем» – высунулась из-за стенки, отгораживающей зону автоклава от остальной лаборатории. Следом показалась его рука с бумажной тарелочкой, на которой и правда красовался нектариновый пирог. – Мы тут наслаждаемся урожаем Джонни.

Я с сомнением взглянула на пирог. Употребление в пищу созданных нами продуктов всегда казалось мне несколько негигиеничным.

– Это испек Джонни?

– И испек, и вырастил, – сияя, ответил Генри. – Первые семена проекта «Эдем» дали плоды. Отрезать кусочек?

– Я пас. – Понимая, что могу показаться грубой, я добавила: – Рейчел готовит что-то особенное на ужин и просила меня сберечь аппетит.

Генри кивнул, и улыбка сползла с его лица. Конечно же, он не поверил моей отмазке. И дал мне это понять.

– Что ж, прости, что побеспокоил тебя нашими маленькими радостями.

– Все в порядке. – Я махнула рукой в сторону автоклава. – Надо еще с этим закончить.

– Конечно, Меган, – кивнул он. – Хорошего вечера.

Лицо исчезло за стеной, и я наконец-то осталась одна. Медленно выдохнула, пытаясь вернуть чувство спокойствия, покинувшее меня, едва работе начали мешать непривычные запахи и назойливые коллеги. Это было нелегко, но многолетняя практика помогла, и уже через тридцать секунд я достала горячие стерильные колбы и пробирки, подготовив таким образом лабораторию к вызовам завтрашнего дня.

Проект «Эдем» был второстепенным, но рискованным мероприятием, предпринятым биотехнической компанией, где работали мы с Генри и еще несколько сотен человек. Проектом занимались всего двадцать три специалиста – ученые, техники, менеджеры, а также ваша покорная слуга, специалист по внутренней безопасности. Моей работой было не позволить башковитым парням уничтожить планету в стремлении вырастить персик или яблоко, который будет не так быстро портиться после сбора.

Официально мои обязанности состояли в том, чтобы следить за чистотой воздуха в лаборатории и проверять поверхности на наличие мельчайших частиц опасных веществ. На деле я тратила уйму времени на стерилизацию лабораторной посуды, протирку столов и составление бесконечных заказов на новые резиновые перчатки, защитные очки и лабораторные комбинезоны.

Такую работу легко мог бы выполнять кто-то и без такого образования, как у меня, но платили здесь хорошо, и это помогало справляться с моей патологической чистоплотностью. О длительности рабочего дня и говорить не приходится – я ничуть не стеснялась своей должности, которая позволяла мне приходить в чистую, уютную лабораторию, быстро выполнять совершенно необременительные обязанности и отправляться домой по пятницам в четыре пополудни.

Команда все еще отмечала успех нектариновым пирогом, когда я наконец убрала всю лабораторную посуду и двинулась в сторону раздевалки. Насчет просьбы Рейчел поберечь аппетит я не соврала. День выдался долгим, и я хотела лишь провести не менее длинный вечер с женой и дочерью.