Хаос на пороге (сборник)

– А ты – говоришь! – Она поворачивается ко мне – руки в боки, губы выпячены.

Софи с самого рождения была злюка. И видно, что вырастет красоткой; когда станет постарше, хлопот у меня будет по горло. Не дам я ей загубить свою жизнь в шестнадцать, как я. Скорей сама ее прибью.

– Я защищала сестренку!

– Знаю, но…

– Ты мне сама сказала ее защищать! Так защищать или нет?

– Я тебе велела больше не драться! Господи, Софи, ты хочешь, чтобы тебя исключили или что? Мы сюда только ради школы переехали; ты это знаешь, и все равно идешь и…

– Никуда я не иду и ничего я не делаю!

– И не препирайся! Говорила тебе: будешь еще драться – я с тобой разберусь. И разберусь. Всю неделю после школы идешь прямо домой и сидишь дома. Никаких игр с Сарой и Авой, никаких гостей.

– Так нечестно! Я бы не дралась, умей Керри сама за себя постоять!

– Она не…

– Я знаю, какая она! Размазня! – Софи несется к себе в комнату. И бросает через плечо: – И все они такие!

– Кто – все? – спрашиваю я, но ее уже нет.

Вулкан проснулся двадцатого февраля и извергался несколько дней. Ученые заранее про это знали, но что будет настолько сильно – не знали. Второе по величине извержение с начала нашей эры. Целые стены огня – я видела фото. Грохот слышали за тысячи миль. А на двести миль вокруг все потемнело – столько вулкан выбрасывал камней и пепла, на огромную высоту выбрасывал. Самолетам приходилось облетать это место на большом расстоянии, после того как несколько штук рухнуло из-за попадания камней.

Под лавой и горячим пеплом пропали целые деревни.

Я, конечно, жалела погибших, но у меня и своих бед хватало. С деньгами проблемы, с токсикозом проблемы, с мужиками проблемы. И вообще – вулкан извергался на другом конце света, и мне было не до него. Тогда.

Я вспоминаю, как зовут второго ребенка, которого раздели на площадке: Томми Уинфилд. Отыскиваю старую телефонную книгу – после того, как Софи пришлось много лечить зубы, за Интернет платить нечем. Нахожу адрес Уинфилдов. После ужина оставляю Керри на старшую сестру – это можно лишь ненадолго, – и еду к ним.

Они живут в богатом квартале возле залива. Дома тут большие, деревья сыплют яркую листву на лужайки.

Дверь открывает женщина. Ухоженная, с мелированными волосами, на плечах желтый джемпер – прямо картинка из каталога одежды.

– Да?

– Я – мама Керри Друкер. Она в одном классе с Томми.

Дама сразу сникает и спадает с лица. Я говорю:

– Какие-то старшие девочки раздели Томми и Керри.

– Ну да… да. Входите.

Вхожу. Прихожая больше моей кухни, даже столик стоит, а на нем – большой свежий букет; пол из натурального камня. Ну, так что ж? Говорю то, зачем пришла.

– Я хотела спросить о Томми. Он не сопротивлялся, как и моя Керри. Он всегда такой? – Вспоминаю, как выразилась миссис Стеффенз. – Такой пассивный?

– Да, он интроверт и очень спокойный. Можно узнать, почему вы спрашиваете?

Я пока не могу ей объяснить, но не отступаю:

– А его друзья тоже такие? Другие ребята в классе?

– Ну… Наверное, кто-то пассивный, а кто-то – нет. Естественно. Дети же разные.

Я чувствую себя дура дурой. Единственные приятели Керри, которых я знаю – соседи-близнецы, и оба ведут себя как она.

– А учительница не советовала показать Томми доктору?

Миссис Уинфилд опять меняется в лице.

– Такие вещи я не могу обсуждать, мисс Друкер. Но я хочу сказать, что мы с мужем благодарны вашей старшей дочери за попытку защитить Томми и Керри. Вот только в какой форме это было сделано…

Мне сразу хочется заступиться за Софи, и это глупо, ведь я сама ее наказываю за драки. Дамочка меня раздражает, хотя я понимаю, что она не нарочно. Я растерялась и бормочу:

– Ладно, спасибо, до свидания… – и бреду к выходу.

Так или иначе, опять я ошиблась. «Кто-то – пассивный, а кто-то – нет». И с чего я взяла, что мне хватит ума разобраться, когда другие не могут?

Отправляюсь домой и завожу стирку.

* * *

Летом после извержения погода стояла необычная – а ведь Нью-Йорк-то уж всяко далеко от Индонезии. Из-за вулканического пепла в воздухе стоял красноватый туман. Солнце через него толком не пробивалось. Зима выдалась плохая, но даже летом было холодно, совсем холодно. В июне шел снег. В июле озеро по утрам покрывалось льдом. Часть урожая погибла, что-то и вовсе не взошло, и продукты подорожали.

Ученые писали про пепел и прочие выбросы вулкана. Говорили, кое-какие вещества типичны для вулкана, а другие – нет. Те, которые не типичны, вызывали в атмосфере непонятные химические реакции. Я тогда еще не вникала. В августе родилась Керри, и мне хватало забот с ней и пятилетней Софи.

В верхних слоях атмосферы пыль может стоять очень долго, потому что дождя там нет. Почти весь пепел осел в Африке и Европе, уж не знаю, почему. Из-за ветра, наверное.

В субботу соседские близнецы приходят поиграть с Керри. ДеШаун и Кеция Брауны, мальчик и девочка. Они не особенно похожи. В школу они не ходят: им будет пять только в ноябре. Мэри Браун не работает, но у нее есть муж, а у мужа – нормальная работа, так что им хватает. У них есть приличная машина и Интернет.

– Хотите, опять поиграем в лошадок? – предлагает Керри.