Хаос: Наследник Ведьмы (СИ)

Почему в моей жизни все так резко меняется? Я хочу быть просто подростком — обычным мальчиком, у которого в голове ветер, в семье проблемы, а в жопе шило. Я хочу бегать по грязным улочкам Сван Вейли под ручку с Гейлом и веселиться на полную катушку, пока жизнь не макнет меня с головой в серость дня. Но все вновь и вновь неумолимо меняется. И с каждым днем привычный мир трещит по швам все больше, а я перестаю быть собой. И вот уже я простил предательство и принял новые приключения… Что дальше? Что будет дальше, чертов мир?! Может, ты доломаешь меня? Или изменишь до неузнаваемости?

Ответа нет и не будет. Как и правильного ответа на тяжелый моральный выбор — остаться или сбежать? Впрочем, я все равно знаю, что иного не выберу. Как бы все не поменялось, как бы не поломался я сам, уйти с намеченного пути мне не позволят алые нити, крепкие руки и янтарные глаза, от взгляда которых меня пробирает раз за разом дрожью.

========== Сомнения ==========

Лорел и Селина возвращаются домой поздно ночью. К тому времени тьма окончательно окутывает мир, и тени призраков снова начинают биться в окна, словно бы проверяя, живы мы или нет. Оттирая засыхающую кровь от пола, я мысленно посылаю каждого из них к черту. Не сегодня. Новых к вам не добавилось, ребята, валите отсюда, да побыстрее.

Да, все то время, что Селина и Лорел блуждали по городу в поисках Вестника Смерти, мы с Евой и Мартиной драили дом. А это, между прочим, не один час! До тех пор, пока мы не начали убираться, я и подумать не мог, что с меня и вендиго натекло так много крови. Благо хоть труп этой твари развалился на атомы, отправившись уже в Примумнатус вместо дальнейшего блуждания по земле. Спасибо Еве за объяснение судьбы вендиго, кстати. А то я так и думал бы, что эта тварина сбежала.

Красная от крови тряпка летит на пол, когда в коридоре с хлопком закрывается дверь и раздается топот двух пар ног. Слава Богу! Теперь можно немного передохнуть, попутно узнав новости, без разницы, хорошие или плохие.

— Ну что, как успехи? — Ева, с руками по локоть в мутно-алой воде и такой же тряпкой в пальцах, подошла к артекам первой. Я наблюдал из дверного проема, как она шагнула к Селине, неловко пряча руки за спиной, чтобы не запачкать ее одежду.

— Не очень. Позови остальных — собираемся на кухне. — Селина и Лорел переглянулись спешно и тут же разорвали зрительный контакт, синхронно поморщившись. Лицо Грехема… Харона, мне пора привыкать называть его Хароном! В общем, лицо моего соседа было печальным. И это мне несильно нравится.

— Хорошо, Селина. — Ева медленно кивает, отступая. Интересно, хочет ли она сейчас коснуться шебутной артек, обнять ее и успокоить, подобно тому, как я хочу проделать это с Лорелом?

Подумать об этом полноценно я не успеваю. Ева поворачивается и тут же замечает меня. Но вместо того, чтобы нахмуриться и надуть губы, она кривенько усмехается и немного рваным шагом уходит в ванну. Наверное, отмывать руки. Проходя мимо меня, она легонько пихает меня ногой в лодыжку, как бы намекая, что подслушивать не хорошо. Как будто я сам этого не знаю. Но, так уж и быть, предупреждение понял и принял, подслушивать больше не буду.

Что ж, пора мне вновь с головой окунуться в ненормальные события. За уборкой мои мысли успели чуть устаканиться. Не сказать, что я совсем пришел в себя, но хотя бы был на пути к этому. Чувство предательства на время отступило, а тяжкие мысли утекли в водосток вместе с алой от крови воды. Мне остались только хрупкий покой и ненормальная апатия, от который было совсем никуда не деться. Но, кажется, это не надолго. Два часа — и странности снова настойчиво постучались в мою жизнь.

Красноватая тряпка летит на пол. Скривившись от боли в пояснице, я осматриваю проделанную работу. Выводы не утешительные. Подранная когтями вендиго кровать восстановлению не подлежала, но я хотя бы снял с нее рваные простыни и отправил их в мусорку. Ковер с пола мы с Евой кое-как подняли и кинули к стирку, уже даже успели замочить с порошком. Кровавые разводы на полу я постарался отмыть, но некоторое количество алого успело затечь в выемки между деревяшками, что не дало мне полностью закончить изнуряющую работу. Осколки ваз и стекла с рам были отправлены в мусорку, как и раздробленные в мелкое крошево снотворное и обезболивающее, до этого лежавшее на изголовье кровати. С зеленых обоев кровь вывести так и не удалось, и красные пятна теперь сомнительно украшали стену. Я проделал большую работу. Но этого все равно было недостаточно. Обидно и грустно, но я надеюсь, что вместе с Лорелом мы сможем привести дом в порядок окончательно. Потом. Возможно, осенью… Так, вот и первый повод дожить до осени. Впервые у меня появляется хоть какая-то цель на продолжительное время. Я должен бы поволноваться из-за того, но… Перегорел. Потом запарюсь насчет того, как сильно что-то во мне изменилось.