Хаос: отступление?

Он скоро умрет, и его правда умрет вместе с ним. Его дети, внуки и правнуки все те, кто родился после падения неба, которые слишком молоды, чтобы оплакивать электричество или домашний туалет, и слишком доверчивы, чтобы ставить под сомнение его версию прошлого, – именно они построят будущее, которого Исаак никогда не увидит. На этой неделе он отметит свой день рождения, и Дети устроят для него празднование, с торжествами и ликованием, и Исаак будет делать вид, что ему это нравится, но он понимает, что праздники – это бальзамирование прошлого. Празднование дня рождения своего спасителя одновременно служит приглашением в могилу; возможно, всем было бы не так неловко, если бы Исаак сделал так, как сделали его предки, и отошел в область воспоминаний.

Он не станет их за это бранить. Каждый человек в конечном счете Моисей, лишенный доступа к будущей земле обетованной. Ну что ж. Когда писец заканчивает чтение, Исаак говорит ему, что он отвратительно выполнил свою задачу, что он больше не будет использоваться на этой работе, что Бог определил ему место на пастбище, где у него согнется спина, сгорит кожа, а вонь от коровьего дерьма он будет ощущать при каждом вдохе и глотке, и когда мальчишка с жалким видом удалился, пытаясь изобразить, будто он радуется Божьей воле, Исаак позволяет себе улыбнуться.

* * *

– Ну что? – Странный человек излучает нетерпение, словно плохой актер; короткие пальцы барабанят по деревянной ноге; губы скривились, обнажая гнилые зубы. – Так что теперь будет?

– Минуточку, я думаю, – говорит Исаак, стряхивая с себя апатию, и он действительно думает – думает о том, кто, где и что дальше?

Исаак думает о том, что теперь это происходит все чаще, когда его окутывают облака амнезии, скрывающие переход от настоящего к будущему.

Исаак думает о том, что Бог, наконец, вернулся к нему, что в этих затененных пространствах Бог снова с ним разговаривает, так что Исааку нужно только научиться его слышать.

У него есть свои хитрости. Он знает, как надо наблюдать и где искать подсказки. Это помещение – его собственная комната, основное жилое пространство в маленькой хижине, в которой он живет с той поры, когда дети рискнули выйти из своего убежища и вернуться к земле. Спустившись с горы, дети Авраама заняли дома, покинутые поколением мертвых. Они похоронили в огородах разлагающиеся тела и поселились в кирпичных двухэтажных и фермерских домах. Но это было лишь временным решением. Старый мир прогнил, сказал им Исаак. Жить в окружении его роскоши было слишком рискованно, так что в течение нескольких десятилетий они валили деревья, готовили балки и возводили свои собственные дома.

Исаак сидит в кресле, взятом из убежища – с простой деревянной рамой и изношенным сиденьем, – в кресле, которым он пользуется уже шестьдесят лет. Незнакомец с проплешиной и круглым носом ерзает на своем узком стуле и ворчит: «Да или нет, папа?», и его черты становятся печально знакомыми. Исаак кивает своему старшему сыну, догадываясь, что да. Судя по злому взгляду на лице Иосифа, он ответил правильно.

Иосиф – старший сын Исаака и предполагаемый наследник. К несчастью, он также идиот.

По правде говоря, новые поколения отличаются глупостью. Эти дети падения неба устояли перед законами природы, но не выдержали всего остального, связанного с медленным, неспешным темпом своей жизни. Хотя и смутно, Исаак все же помнит скорости прежнего мира: пальцы скользят по клавиатуре, глаза перескакивают от одного окна к другому. Он помнит крошечных людей, скачущих по экрану с гранатометами, карманные вселенные, рождающиеся и умирающие за стеклом. Он помнит, как самым важным казалось то, что будет потом, как всегда было что-то «потом» – на экране и не на экране, как даже в самые длинные, скучные часы что-то всегда претендовало на его внимание. А эти новые дети – все они дети, независимо от того, насколько их состарили лучи солнца и работа в поле, – могут часами наблюдать, как облака медленно ползут по небу или белка грызет орех. Исаак однажды наблюдал, как девочка, уже достаточно взрослая, чтобы выйти замуж, целый час следила за черным дроздом, который перемещался с ветки на ветку, и в конце концов уничтожил колонию червей. Они невзыскательны, эти дети нового мира. Исаак руководит ими, но никогда полностью их не поймет.

А вот Иосиф как раз чрезвычайно требователен. Старший сын по рождению, он был соответствующим образом воспитан его матерью, причем оба они настолько тупы, что не способны это заметить.